Налоговая история. (Аспирантура, Бакалавриат, Магистратура). Учебное пособие.

Шкред Анатолий

Соколов, уже успевший нацепить пальто, скуксился.

— Не-не! Лауреат первой – это почти как гран-при, да Кирюх? — расхохотался Рома, но улыбка тут же слетела с его лица при виде недобро оскалившегося Соколова.

Помнится мне, это больное место нашего талантливого соколика?!

— Сегодня было очень лояльное жюри, — пожал он плечами и вздохнул. — Даже гран-при вручили маленькому ребёнку «За старания». Нужно собрать как можно больше мнений и найти среднеарифметическое, чтобы понимать, что ты из себя представляешь.

Так что, признак мастерства – это стабильность, — как-то нравоучительно подытожил он, мельком пройдясь по моему лицу осторожным взглядом.

— Это Кирилл правильно говорит, — подтвердила Даша. — Но ты всё равно не обращай на него внимания, Ра! Он просто учуял конкуренцию! — Соколов перевёл равнодушный, искренне задолбавшийся взгляд с Даши на меня и скривил бровь. И тут Ковалёва вдруг нахмурилась. — К слову… а что за заминка случилась перед твоим выходом, Ра? Нам высказали на круглом столе... Вы же выступали с Кириллом подряд? — у неё вытянулся рот. — И... ты поэтому пела в микрофон с зелёной наклейкой? Разве ты не должна была взять синий, который под тебя настроили на саунд-чеке?!

— Ой, — лишь и выдала я, похолодев изнутри…

— Я же тебе три раза напом…

— Всем пока! — бросил Кирилл, утягивая со стула чехол с костюмом, со стола – свой диплом, оставленный Ромой, и быстро ретировался в сторону арки.

— Не поняла… — недовольно мотнула головой Даша.

А вот я… кажется, начинала понимать!

__________________________________

1. Текст песни Fever

2. Перевод: Ромео любил Джульетту, а Джульетта – его. И когда он приобнимал её...

3. Мелизмы - «украшение», мелкие мелодические фрагменты, исполняемые на один слог. «Песня внутри песни».

Глава 20. С первым снегом

— Надин Дмитриевна! Он подменил мне микрофон! — взвизгнула я, тыкнув ногтём примерно в печень дёрнувшемуся Соколову.

А ещё! А ещё! Ввёл меня в заблуждение обольстительными горячими речами на ушко! Но об этом позоре лучше не распространяться…

— Да она вообще без микрофона стояла перед выходом! Пускай радуется, что я хоть какой-то принёс! — он, посмеивающийся, смахнул с себя мою ладонь и смерил наигранно оскорблённым взглядом. Или не наигранным?

Сегодня Соколов пришёл на занятие в тонкой водолазке с закатанными рукавами и светлых джинсах, которые я на нём крайне редко видела — он всегда одевался с иголочки, прямо хоть на сцену его отправляй! Человек без выходных по любому зову готов выступать там, где обещают гран-при!

— Скажи, что ты неспециально! Скажи! — истерично наехала я, сверяясь с реакцией преподавательницы. Она бегала шальным взглядом от меня к Соколову и явно накапливала в чей-то адрес гневную речь. — Мы посмотрели запись твоего выступления! Ты пел в синий! Он тоже был мне нужен! Ты его для себя отложил?

— Я не

детектив, чтобы за секунду до выхода выяснять, какой микрофон тебе нужен!

— Спокойно… — подозрительно тихо вставила Надин из-за пианино.

Ну уж нет! Это ещё не всё!

— Я могла спеть лучше в настроенный микрофон! — завопила я. — Ты спёр у меня второе место! — от вырвавшихся прилюдно амбиций аж вздёрнулись плечи.

Нехило у меня аппетиты выросли… у Надин подпрыгнули брови, а Соколов прыснул от смеха, демонстрируя раздражающие ямочки.

— Ничего я не пёр у тебя! Ты сама лоханулась!

Что?! Ах ты!.. Жулик оборзевший!

— Это ты меня лохушкой сейчас обозвал?!

— ДЕ-Е-ЕТИ! — вдруг по-мужски загорлопанила Надин Дмитриевна… мы с Соколовым оба вздрогнули от неожиданно рокочущих обертонов. — Вы меня бесите!.. Оба!

О-ши-ба-е-тесь! Это ОН вас бесит! Потому что ОН виноват в том, что не умеет выносить здоровую конкуренцию! Да если бы ваш соколик-параноик действительно умел круто петь, стал бы он беспокоиться о том, что новенькая выступает с ним в одном блоке?! Что за нелепое воспринятие меня как угрозы ценности собственного таланта?!

Это я сегодня на занятиях побывала в поисках диагноза для Соколова… а в итоге выписала в конспект цитату выдающегося физиолога Геймгольца: «по уровню аффективного поведения в отношении противника можно определить масштабы своего успеха»! Судя по тому, как Кирилл пытался лизнуть меня за ухо — я превзошла его влажные мечты видеть меня на награждении с сертификатом об участии!

Надин Дмитриевна глубоко и громко вздохнула, наслаждённо прикрыв веки в тишине, но терзающий губы Кирилл сдерживал себя недолго…

— Через неделю будет новый конкурс! — равнодушно заявил он, искоса на меня уставившись, и зачесал со лба на затылок стриженные рассыпающиеся пряди. — Возьмёшь там второе место – извинюсь.

Ловлю на слове!

Надин вдруг распахнула глаза, хлопнула крышкой пианино и звонко расхохоталась.

— Тебе бы самому на нём второе взять! — м-м-м, да что вы говорите?! Как любопытно…

— Так-так! А вот здесь поподробнее, Надин Дмитриевна! — расплылась я в безудержной улыбке.

Мы с Кириллом обменялись ядовитыми взглядами.

— Питерское жюри… как всегда с прибабахом, — преподавательница встала и уложила в карманы жакета руки с перстнями. Подошла чуточку ближе. И ещё, заслонив нам с Соколовым вид друг на друга. Каблуком одной ноги по-деловому упёрлась в линолеум и покрутила носком. — А Лабищев так вообще с джазового отделения петербургской академии!

Я тревожно захлопала ресницами.

— Вы пойдёте с нами? — тут же уточнил Кирилл.

— Нет. Сами с ним ругайтесь… у вас хорошо получается, — Надин Дмитриевна вздохнула. — Сейчас вас двоих зарегистрирую… А ты, Регин, иди давай на дорожку распеваться. Кто-то же должен первый перестать собачиться!