Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
Проскользив на остатках инерции всего в восьмидесяти метрах за кормой «Богатыря», он нырнул носом под воду раньше, чем остановился. Корма задралась чуть вверх, показав замершие винты, потом качнулась влево и быстро скрылась с поверхности в водоворотах и брызгах вырывавшегося из корпуса воздуха. В этой бурлящей мешанине вдруг появились верхушки его труб и мачта, словно руки утопающего. Медленно вставая вертикально, они чуть погрузились в воду и замерли. Сразу подошедшие баркасы из шлюпочного дозора, до того жавшиеся к трапам под левым бортом крейсера, успели спасти только шестерых матросов из более полусотни человек экипажа.
Хотя ему и не удалось
К этому времени покалеченные «Камикадзе» и «Асасио», единственные, оказавшиеся северо-восточнее прохода, вели жаркий артиллерийский бой с русскими катерами и сторожевыми судами на левом фланге внешнего оборонительного периметра бухты Кисарадзу, активно оттягивая внимание на себя.
Они оба еще пытались двигаться вперед и изображать угрозу. Их командиры надеялись спровоцировать броненосцы выдать себя залпами по столь заманчивым целям. Судя по полученным перед атакой схемам стоянки, тяжелые артиллерийские корабли были где-то здесь, совсем недалеко. Если повезет, может даже еще успеют дотянуться своими минами.
Но «Камикадзе» не успел. Хотя он горел, как погребальный костер конунга и скоро совсем потерял возможность двигаться, стрелял так же часто, как в начале боя. До тех пор, пока из-за быстро начавшего расти крена не лег на борт и не скрылся под водой, оставив после себя густое облако тяжелого дыма.
А второму чуть повезло. Его заволокло «последним вздохом» умирающего собрата, дав короткую передышку. Воспользовавшись ей, механики «Асасио», державшегося на воде чуть лучше, смогли дать относительно нормальный ход. Весьма своевременно, судя по промелькнувшим за кормой нескольким русским катерам, уже разыскивавшим его среди смрадных шлейфов, быстро истончавшихся и расползавшихся клочьями под напором ветра.
Дальше снова повезло. Видимо, наткнувшись на уже перевернувшегося «Камикадзе», а вместо второго истребителя найдя кучу плавающих обломков, русские решили, что он затонул совсем, и отвлеклись. Пусть и ненадолго. Всего на пару минут. Но этого хватило.
С «Асасио» хорошо видели их перемигивание за спиной и продолжали тихо удаляться, боясь спугнуть удачу. Чудом не добитый истребитель постепенно приближался к какому-то большому затемненному силуэту, на секунду мелькнувшему в отсветах боя на севере. Старались ни единым звуком не выдать своего присутствия. Еще не зная, кого нашли, развернули в его сторону оба торпедных аппарата, надеясь окончательно прицелиться, подобравшись ближе и толком разглядев потенциальную цель.
Но надежды на скрытность рухнули, когда из темноты справа, в сравнении с полыхавшим впереди горизонтом казавшейся особенно густой, резко сверкнула вспышка слитного залпа сразу с двух крупных кораблей. Расстояние было плевое, так что от вспышки до вставшего дыбом моря под самым бортом не прошло и секунды. Даже звука выстрелов никто еще не услышал. И сразу все заполнил грохот разрывов, сменившийся ревом и гулом рухнувшей вниз воды, обильно захлестнувшей палубу. В этом почти полностью потонул глухой, словно всхлип, звук протыкаемого осколками и разрываемого ударом
Несмотря на жуткую мощь, этот удар все же не смог остановить миноносец, совсем скоро выкатившийся из облака взбитых в пыль брызг, перемешанных с дымом от сработавшей взрывчатки. Хотя из люков его машинного отделения снова повалил пар, механизмы еще продолжали работать, пыхтя усердно и ритмично, ровно вращая винты.
Судя по всему, в сторону «Асасио» дали одновременный залп из всех калибров сразу два броненосца. Чем все же показали свое место. Их уже опознали как «Александра II» и «Сисоя». Оделив его всем сразу, они не оставили его своим вниманием, а продолжили нудную долбежку мелочовкой, так сказать, на добивание.
Одновременно в четко обозначенного одинокого японца вцепился железной хваткой легких скорострелок еще кто-то помельче, уже слева, частя тонкими проколами борта, труб и надстроек, как швейной машинкой.
Оглушенный, но еще живой японец, оказавшись под перекрестным огнем, постоянно получал попадания, но не прекращал ответного огня и упорно тянул вперед. До намеченной точки заветного залпа торпедами оставались секунды. Казалось, что момент его триумфа неумолимо приближался, несмотря ни на что. Но вдруг низкий узкий корпус разнесло на куски страшным взрывом в кормовой части. Вероятно, от попадания снаряда или осколка сдетонировали боевые части торпед.
Однако, хоть он и не успел воспользоваться своим главным аргументом, его столь фееричный уход серьезно изменил общую ситуацию. Здоровенные вспышки дульного пламени от залпов самых главных башен полноценных броненосцев озарили половину бухты. Естественно, их увидели с «Харусаме» и «Араре», только что благополучно разминувшихся с «Богатырем».
Уже удаляясь от него на восток, оба истребителя сразу резко повернули влево. Но в этот момент их внезапно осветил прожектор с крейсера, оставшегося почти в полумиле за кормой. Сразу открыли огонь и его пушки, а с мостика взлетели осветительные и сигнальные ракеты, высветившие немалую часть юго-западного угла бухты. После этого прожектор стал уже не нужен.
При свете дистанция оказалась меньше. Она не превышала трех кабельтовых, но постепенно увеличивалась. А вот условия освещения, наоборот, ухудшались. Так что, не попав сразу, крейсер продолжал в основном мазать, ведя беглый огонь и густо, но бестолково засевая снарядами воды вокруг истребителей. Видимо, в азарте спешили извести как можно больше боезапаса, в надежде перевести количество в качество. Однако не преуспели.
С мостиков истребителей такую благосклонность судьбы оценили, сочтя добрым знаком. Игнорируя непрекращавшиеся накрытия, они продолжали сближение, спеша выйти на дальность уверенного минного выстрела по целям, которые ценой своей гибели обозначил «Асасио».
Но ночной бой полон сюрпризов. Совершенно неожиданно всего в двух румбах справа по курсу открылись еще силуэты. Там в одну линию, уходившую на северо-восток, стояло сразу несколько больших высокобортных судов. Прежде чем удалось их опознать, они тоже опоясались многочисленными яркими вспышками залпов.
Их огонь с самого начала оказался очень сильным и точным, ведь профили японцев четко вырисовывались на фоне все еще взлетавших над проходом и «Богатырем» осветительных ракет, а дистанция не превышала четырех кабельтовых. Вокруг постоянно падали и рвались снаряды, засыпая истребители градом осколков и заливая палубы тоннами воды. Были и попадания.