Наперегонки с Луной
Шрифт:
— Госпожа Хо, — он ненадолго остановился и подмигнул ей, — вы сегодня особенно прекрасны.
С этими словами Морх, не обращая внимания на поднятый переполох, покинул помещение.
Хо Донмей проводила его задумчивым и заинтересованным взглядом, но Морх уже растворился в сумерках, и она вновь переключила внимание на Цзяо Яна, что сидел с ней за одним столом.
— Господин Цзяо, вы не откажетесь сопроводить меня на поминальный ужин в память моего отца? Это должен был быть праздник счастья и процветания, но обстоятельства вынудили изменить повод. Не могла же
— Вы необычайно практичны, — пожалуй это была первая искренняя похвала дочке почившего командира Хо.
Первая — и, скорее всего, единственная, потому что на пути к особняку из неё вновь полезла омерзительная надменность благородного сословия.
— Знаете, о чём я думаю? — поделилась Хо Донмей, пока они шагали вдоль высокого забора резиденции, — все называют вас бродягой, но я знаю, что это неправда! Такой сильный заклинатель никак не может быть в родстве с чернью! Хотя бы мне вы откроете секрет, где ваши земли?
Если бы не работа и не конфеты, Цзяо Ян непременно высказал бы ей всё, что думает о так называемой чистой крови, а особенно о том, как приятно её проливать, но сейчас следовало придумать что-то другое. Он вспомнил призрачную заклинательницу в белом и сколотые гербы в доме, на который давно никто не претендовал. Что мешает ему присвоить его хотя бы на словах?
— Вы угадали, прелестная госпожа. Мой родовой замок находится неподалёку от Хейчан.
Она растерянно хлопнула глазами:
— Хейчан? А это где?
— Я расскажу вам, — пообещал Цзяо Ян. — У нас будет много времени…
Глава 13
Желтые гиацинты
Поздней ночью Цзяо Ян возвращался в таверну госпожи Тянь, не особо пытаясь спрятать увесистый ларец, украшенный замысловатыми узорами. Вскружить голову дурочке Хо оказалось даже легче, чем он предполагал — кто же знал, что у его деяний появится поклонница? Впрочем, одного этого обстоятельства было недостаточно, чтобы оставить в покое драгоценности командира Хо.
Хо Донмей быстро захмелела и начала нести отборную чушь: просила взяться за расследование убийства, и наплевать, что она даже благодарна неизвестному убийце, ведь такие вещи роняют честь семьи, кажется, даже предлагала на себе жениться, а после уснула, откинувшись на подушки. Гости, на удивление, проигнорировали столь непочтительное по отношению к покойному поведение — продолжали поднимать чарки, разве что стараясь сдерживать смех. Похоже, в этом городе не было ни одного человека, который бы жалел о его гибели.
Хотя молодая госпожа и словом не обмолвилась о сокровищнице, Цзяо Ян нашёл её сам — и очень быстро. Насколько же плох был предыдущий наёмник, если он не смог всего-то вырубить двоих охранников и войти в незакрытую дверь? Или это просто он так хорош?
Гордость торжествовала недолго — мысли против воли вернулись к Лань Юэ. Вот для неё, видимо, недостаточно хорош. И почему это… так бесит?
Цзяо Ян отмахивался от этих мыслей, как мог, но получалось скверно. Он даже почти не угрожал расправой Тянь Сяою,
Как же он был разочарован, когда оказалось, что в поздний час двери заведения закрыты, в зале не горит свет, будто само здание погружено в глубокий сон. Пожалуй, если воспользоваться медной колотушкой, кто-нибудь да устрашиться его дурной славы и принесёт вина. Или лучше всё-таки пробраться внутрь незаметно, проучить глупцов, что беспечно спят в эту ночь? Стараясь определиться, что принесёт ему больше удовольствия, Цзяо Ян никуда не торопясь прогуливался вокруг «Алой магнолии», когда небо расцвело разноцветными огнями. В их мерцающем блеске он рассмотрел знакомый силуэт, застывший у открытого окна…
Лань Юэ не спала. Когда все, кого до дрожи боялся У Вэньхуа, ушли, обычные посетители тоже поспешили разойтись по домам. Хозяин гостиницы учтиво поинтересовался, не причинил ли ей вреда этот чёрный гость, с которым она сидела, на что Лань Юэ вежливо ответила, что всё в порядке и ни в какой защите она не нуждается. А вот в полном покое — пожалуй да.
— Кто бы ни хотел видеть меня, отсылай назад, — велела она, закрываясь в своих, пусть и на время, комнатах.
Лань Юэ села у окна, выходящего на чудесный сад, и посмотрела на ущербную луну. Где-то в этом городе под её бледными лучами бродят два человека с самой мрачной и пугающей славой в стране. Вопреки слухам и легендам, заклинатели, ступившие на тёмный путь, не были безумцами. Её клан не брезговал обращаться к таким, тот же Морх стал уже почти другом семьи, если в его сердце было место хотя бы для дружеских чувств, а не холодный расчёт и игра. Таким мог стать и Цзяо Ян, если бы на него не велась охота со стороны других кланов, желавших отомстить за все его выходки.
Может, вдруг подумалось ей, жених, которого собирался найти для Лань Юэ приёмный отец, окажется не так уж плох и она сможет его полюбить? А сам он будет достаточно добр, чтобы не указывать лишний раз на её изъяны… Влюбиться в Цзяо Яна значило бы обречь себя на добровольное изгнание и жизнь в дороге без кола и двора, либо смерть за измену клану. Может… Может и хорошо, что ему нравятся такие девушки, как эта Хо Донмей.
В тёмном небе вдруг расцвёл прекрасный цветок фейерверка. От сильного хлопка во дворах тут же залаяли псы. В день, когда должен быть объявлен траур по почившему господину Хо, люди радовались. За пределами сада кипела ночная жизнь, с улиц доносились весёлые голоса, иногда визги, пьяные песни, в то время как «Алая магнолия» опустела, а слуги спали.