Напряжение
Шрифт:
8
Перечитав показания Гайдулина, Чупреев решил, что теперь-то найти Ольгу Николаевну - плевое дело: цирк - не университет с тысячами народу. И в Ленинграде он один. День рождения Гайдулина - в октябре. Красильников демобилизовался и приехал в Ленинград немногим более года назад. Программа в цирке менялась дважды в году. Что может быть проще?
Но первое же посещение дирекции цирка перепутало все.
До Нового года в Ленинграде выступала труппа, в которой Ольги Николаевны не было. В предыдущем сезоне гастролировала Ольга Николаевна Гауди, дрессировщица собак, 1890
– И все?
– спросил он удивленно администратора.
Холеный администратор слегка качнул седеющей головой:
– Как видите, все.
– Но могли выступать в это время в Ленинграде еще какие-нибудь артисты?
– О, понимаю, - оживился администратор.
– У нас есть еще цирк на сцене. Кроме того, вам следует посмотреть областную филармонию, гастрольно-концертное объединение. Там полно цирковых артистов.
Чупреев потер высокий лоб, чертыхнулся про себя за наивность и стал прощаться.
Худая, молодящаяся женщина из областной филармонии Софья Романовна говорила ласковым усыпляющим голосом:
– Не волнуйтесь, найдем вашу Ольгу Николаевну, найдем, - и перебирала тонкими пальцами замусоленные картонные карточки.
– Вот, пожалуйста, Ольга Николаевна Бирюкова, исполнительница старинных романсов. Ах, как она поет, если бы вы слышали! Ей-богу, не хуже Вяльцевой.
– Софья Романовна приложила руку к сухой груди, закрыла глаза и пропела томно, фальшиво:
– Что-то божественное… Когда она поет, слезы навертываются, хочется рыдать. А голос какой! Густой, чистый… Контральто.
– Мне нужны цирковые артисты, - напомнил Чупреев.
– Да, да, простите, я совсем забыла.
– Софья Романовна забегала пальцами по карточкам.
– Так… Ольга Николаевна Бюлова - речевик. Не годится. Ага, Ольга Николаевна Вагнер. Это как раз то, что вам нужно. Правда, на афишах она Ватышева, но я думаю, вам это безразлично. У нее муж Тышкевич, они выступают вместе в оригинальном жанре под одним общим псевдонимом. Откровенно говоря, я не поклонница фокусов, хотя публика их обожает. Не терплю обмана, даже ничтожного, а тут один сплошной обман. Но не буду грешить: работают они безупречно.
Софья Романовна знала всех и о каждом имела свое твердое мнение, которое разрушить, казалось, уже невозможно.
Чупреев записывал:
«О. Н. Вагнер (Ватышева), 1927 г. рожд., оригинальный жанр, замужем;
О. Н. Горячева, 1928 г. рожд., гимнастка, замужем;
О. Н. Кузьменко, 1918 г. рожд., музыкальный эксцентрик, замужем;
О. Н. Разумова, 1930 г. рожд., акробат, незамужняя;
О. Н. Щеглова, 1926 г. рожд., канатоходец, замужем…»
– Скажите, а могу я узнать, где находились эти люди в какой-то определенный день - скажем, двенадцатого - тринадцатого мая?
Софья Романовна задумалась, поджав тонкие губы, сказала:
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, это чрезвычайно сложно. У нас ведь актеры перекати-поле: все время в разъездах - одни
– Значит, надо поднять документы, - решительно сказал Чупреев.
– Проводите меня в бухгалтерию.
Вечером он вернулся в управление и принялся обрабатывать записи. Отламывая хлеб и запивая молоком прямо из горлышка бутылки - то и другое прихватил по дороге, - он листал странички потертого блокнота с выписанными ровным почерком фамилиями. Возле номера - крестик. Крестик, обведенный зеленым кружком, означал потребность личной встречи, черным - дополнительную проверку в адресном столе, красным - полную неясность. И лишь когда справа от фамилии появлялись сведения, которые его интересовали, Чупреев либо вычеркивал все, либо оставлял, заканчивая строку жирным восклицательным знаком.
– Работаем?
– сказал Изотов, входя.
– В поте лица своего добываем хлеб насущный?
– А что же еще остается делать, - отозвался Чупреев, дожевывая.
– Хочешь подкрепиться?
Изотов отломил корку, допил остаток молока. Чупреев пододвинул ему блокнот.
– Цирк… - сказал Изотов, перелистнув страницы.
– Вот именно, цирк, - усмехнулся Чупреев.
– Столько возни, а пока все один пшик.
Изотов зевнул, стер ладонью выступившие слезы, сказал лениво:
– Ничего, ничего, терпение и труд все перетрут… Пошли-ка лучше домой, думать надо на свежую голову.
– Какое там - домой… Я сейчас еду в Москву, в Главное управление цирками. Может быть, хоть там что-нибудь прояснится.
9
В Москве список разросся еще на несколько листков, но после отбора Чупреев оставил, и то с большими сомнениями, лишь Симову. Ольга Николаевна Симова, гимнастка, одна из сестер Симовых, 1933 года рождения, была на гастролях в Ленинграде, но была за несколько месяцев до того, как появился в городе Красильников. Кроме того, Симова была незамужняя, а Красильников говорил Гайдулину, что их застал в гостинице муж.
Чупреев вызвал соседа Красильникова по общежитию, предполагая в протоколе неточность. Гайдулин, встревоженный повторным вызовом к следователю, улыбался заискивающе, говорил ровным приглушенным говорком долго и повторяясь. Выходило все так, как и было записано в протоколе Шумского.
Разочарованный разговором, Чупреев снял колпачок с ручки, посмотрел на часы и, проставив время на пропуске, размашисто подписался.
– А не врал Красильников про эту артистку?
– спросил он, глянув исподлобья на плутоватую физиономию Гайдулина.
– Хе-хе, - заулыбался Гайдулин, показывая щербатые зубы.
– Кто ж его знает, может, и врал. Мало ли кто что языком треплет по пьянке. Проверять мне ни к чему, у меня своих болячек навалом. Но разговор такой был - это точно.
– Гайдулин похлопал себя по груди.
– Ну а вы-то сами как думаете? Мог он соврать? Вы жили вместе. Были ли случаи, когда он вам что-нибудь рассказывал, а у вас возникало сомнение: врет парень, заливает.
Склонив голову набок, Гайдулин поморгал хитрыми глазами, потом вздохнул и сказал: