Напряжение
Шрифт:
— Я между прочим тут голый лежу…- решил я отвлечь свою подругу от опасной темы.
— Что правда? — девушка скользнула к моей кровати и попыталась откинуть одеяло которое я, с трудом, удержал.
— Ты что творишь? — испуганно зашипел я: — А если кто-то войдет?
— И что? — девушка крутанулась на пятке и хлопнула себя ладонями по аккуратной попке, обтянутой тонкими джинсами-стрейч: — Я то полностью одета, так что никакого компромата нет.
— Ну, малышка…- протянул я: — Ты просто не все знаешь про взрослую жизнь. Поверь, для «этого дела» не обязательно раздеваться…
— Что правда? — Таня сделала круглые глаза и обхватила ладошками щечки: — Какой ужас, а я и не знала, и совершила такую глупость… Саша, расскажи мне пожалуйста побольше про взрослую жизнь!
И тут я понял, что надо мной
Глава 16
Глава шестнадцатая.
Год «ч-1,75», территория бывшей России.
Старший детектив криминальной полиции Новицкий Владимир Алексеевич.
Я не знаю, как организовывать военные перевороты, тем более, победные перевороты. Да и не рассчитывал я на победу. Слишком мало сил, на которые мы могли, хотя бы теоретически, рассчитывать, да последние шестьдесят лет власти воспитывали из населения непротивленцев злу насилием — если тебя ударили по щеке, подставь другую, и не вздумай сопротивляться, потому что в девяносто процентах случаев прокурор усмотрит в твоем сопротивлении превышение пределов необходимой обороны и вероятность сесть на скамью подсудимых у тебя будет гораздо выше, чем у подонка, что первым напал на тебя. А так как армия и полиция у нас народные, то те и другие несут в себе все отрицательные черты, присущие нашим обывателям. Потом и получается, что офицеров, прошедших горячие точки, по приезду на Родину бьют и грабят таксисты, а полицейского, заступающего на службу, дежурный по участку, со скандалом заставляет получать оружие, потому как полицейский больше всего боится прокурорской проверки по факту применения оружия.
В общем, шансов у нас не было. Единственный шанс остаться хотя бы живыми, а не сгинуть бесследно в этом современном великом переселении народов, было устроить такую бучу, что на нас бы пришлось наконец обратить внимание со стороны властей предержащих.
Весь день, предшествующий мятежу я ездил по знакомым, таким же оперативникам с «земли», делясь с ними информацией, что завтра –послезавтра нас всех лишат оружия, после чего помножат на ноль. Я ни к чему не призывал, не делился планами, просто делился информацией, после чего ехал к следующему знакомому. Ну, а вечером приехал в Прибрежный квартал, где нам с Катенькой Золотовой выделили отдельную комнату в трехкомнатной квартире, после чего лег на несколько часов отдохнуть.
День гнева.
В компании своих оперов я перешагнул порог дежурки в пять часов утра.
Сонный дежурный по отделу полиции, впустивший нас в здание, после того, как идентифицировал наши лица через объектив видеокамеры, вышел нам навстречу с претензией:
— Новицкий, ты, когда БТР вернешь в гараж? Сегодня он обязательно должен быть на сверке…
— Какой сверке, Виталик?
— Вчера спецуказание пришло. Велено собрать все стволы в «дежурке», все сто процентов, три дня оружейники с областного управления будут сверку по стволам и патронам проводить. Сказано, что «оружейку» необходимо запереть на ключ и никому, без письменного разрешения начальников отделов оружие и боеприпасы не выдавать. Несение службы личным составом организовать с учетом выполнения требований этого указания.
Ну вот и началось. Сегодня всех правоохранителей просто разоружат, а потом передавят по квартирам поодиночке, благо людей у «черных братьев» в избытке.
— Виталик, это указание — провокация. Нас просто пытаются разоружить и перебить — информация стопроцентная, так сказать, из первых уст. Объявляй операцию «Крепость»…
— Ты что несешь? Я сейчас позвоню начальнику!
— Виталик. — я вытащил из кобуры пистолет и постучал кончиком ствола по объективу камеры, что висела у дежурного на груди и писала все, что происходило с ним: — Я угрожаю тебе оружием требую выполнить мои требования — объявить операцию «Крепость», вооружить личный состав и собрать в актовом зале, после чего довести до всех районных отделов полиции о том, что в связи с угрозой захвата здания полиции и разоружения личного состава мы садимся в оборону, чего и им желаем.
— Ты действительно
— Конечно, выстрелю и даже не задумаюсь. — также громко подтвердил я.
— Подчиняюсь грубой силе, вздохнул дежурный и, поправив кобуру с пистолетом, сел за стол и начал обзванивать личный состав по плану оповещения.
Позвонив в пару адресов, дежурный оторвался от пульта с телефоном и повернулся ко мне: — Кстати, сегодня ночью «соседи»…
Рука дежурного уперлась в потолок, и я понял, что он имеет в виду занимавших последний этаж здания жандармов.
— Они всю ночь документы и компьютеры выносили, и в бронированные грузовики грузили — продолжил дежурный: — Через окна было видно, что там, в бронекапсулах, гражданские сидят, женщины и дети.
Я благодарно кивнул дежурному за ценную информацию — в голове сложился еще один пазл. Контора глубокого бурения, как бы они не назывались, чекисты или жандармы, отработали свои задачи до конца, после чего организованно вывезли всю свое имущество, а также семьи, включая собачек и кошечек. Возможно, только аквариумных рыбок не разрешили эвакуировать. Уверен, что ни одна падла, типа Зияз Поля, не посмеет даже бросить косой взгляд в сторону колонны жандармерии, состоящей из машин с противопульной защитой, да еще и под прикрытием бронетехники. И только полицейскому начальству глубоко по херу на безопасность личного состава. Позвоню я сейчас к примеру начальнику областного управления, которого знаю лично, и скажу, что надо организовывать эвакуацию семей. И что он мне на это ответит? Готов поставить свою пенсию, что ответ, будет примерно следующий: «И где я тебе транспорт возьму? И вообще, не приставай с глупостями, иди работай. У твоего отдела результаты работы по общеуголовным преступлениям ниже результата за аналогичный период прошлого года на целых три процента!».
Народ начал собираться минут через сорок, последним в актовый зал, наверное, по истечении часа, ворвался начальник отдела полиции.
— Новицкий! — заорал он с порога, пытаясь протиснуться мимо стоящих в проходе сотрудников: — Ты что устроил?! Да я тебя под суд отдам, сука ты такая!
— Гражданин бывший начальник. — я, одиноко сидящий за столом президиума, поднял на шефа мрачный взгляд: — Вам лучше сейчас здесь не «отсвечивать», а бежать в больничку, получать листок нетрудоспособности, чтобы официально не иметь никакого отношения к творящемуся здесь безобразию. А если будете мешать, то я вас просто застрелю, так как вы нас, всех здесь присутствующих, просто предали или продали…
— Ты что несешь, Новицкий? — начальник отдела выпучил глаза.
— Ваша резолюция? — я поднял над головой бумагу с текстом указания:
— «Начальнику дежурной части — обеспечить строгое выполнение!».
— Да у нас раз в два года такие указания приходят, и ты раньше молчал в тряпочку и не возбухал! А сейчас что — особо тяжкое похмелье у тебя, Новицкий? Так иди и проспись, я разрешаю.
— Такие проверки раньше были. — покладисто согласился я: — Только раньше такие проверки проходили в течение одного рабочего дня. И еще одно — никогда раньше ваш новый дружок, Зияз Поль не обещал мне, прямо в лицо, что, как только нас разоружат, то он лично придет ко мне домой и сдерет с меня живого кожу. Будете уверять, что это совпадение? Не думаю. В общем так — наш разговор окончен. Идите и не мешайте нам выживать, а то ведь правда застрелю.
Начальник, бормоча ругательства и угрозы стал протискиваться через возбуждённых сотрудников, а я продолжил.
— Вы все слышали. Я вам не начальник, приказывать никому не могу. Вы можете либо выполнить указание руководства, оставить оружие в «оружейке» и заниматься своими делами, или вооружиться и охранять здание отдела полиции, или пойти с моей группой и задать несколько вопросов новому начальнику службы безопасности полковнику, кажется он так назвался, Зиял Полю. В общем, выбор за вами. И подумайте о ваших семьях. Они, по моему мнению, под ударом, как и вы. Может быть, кому-то покажется целесообразным временно разместить их здесь. В любом случае, вы свободны в своем выборе. Кто с нами — через десять минут сбор во дворе, возле БТР.