Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
На самом деле реальным.
Она должна была понимать, что жизнь больше никогда не станет нормальной – тем не менее, следовало спасаться, а она не могла выбраться из угла, в который забилась, тихо плача.
Медсестра не приходила.
Ей давно пора было уже явиться, и только теперь Таня осознала, что именно говорил Бейбарсов. Он утверждал, что уже закрепил все ремни и что на самом деле их пленница не может сбежать.
Таня попыталась вывернуться и посмотреть на собственную спину – та была вся покрыта кровоточащими
Тем не менее, Бейбарсов мог бы и не возиться с ремнями, а просто использовать собственную магию, и она вряд ли сдвинулась бы с места хотя бы на один миллиметр, вряд ли могла что-то сделать.
Тут она не считалась человеком.
Тут она была просто телом, которое, возможно, использует Чума для своей дальнейшей жизни.
Именно поэтому он мог оставить её в таком состоянии, в разорванной одежде, с кровавыми полосами на спине, стоящую на коленях и прижимающуюся обнажённой грудью к простыням, которые лежали на кровати.
Кому какая разница?
Воспользовалось бы ею ещё несколько человек – и ничего страшного, вряд ли для Бейбарсова это показалось бы важным.
Тем не менее, он сказал, что надёжно закрепил все ремни, а значит, медсестра придёт только где-то через полчаса.
Тогда, когда ей надо будет колоть ей успокоительное, которое блокировало бы всё, что можно назвать интуитивной магией.
А Таня понимала, что теперь, после слишком сильного стресса, пусть на самом деле у неё и дрожало всё тело, препарат наконец-то вышел из крови.
Наверное, его действие длилось около тридцати часов, но кололи ей каждые сутки, даже через меньшие отрезки времени.
Чтобы не выходил из крови и каждый раз всё больше и больше набирал силу, а она не могла сопротивляться.
Но, тем не менее, они всё-таки прогадали, потому что Таня могла колдовать. Она чувствовала в себе эту силу.
Гроттер оглянулась вновь, пытаясь рассмотреть собственную израненную спину, но потом подумала, что этим заниматься можно и после.
Вряд ли у неё ещё будет такой замечательный, такой прекрасный шанс всё-таки сбежать отсюда.
По крайней мере, Тане упорно казалось, что на самом деле больше у неё не будет ни единой возможности быть свободной.
А пока что…
Когда есть шанс, надо им пользоваться, пользоваться на все сто процентов, иначе зачем она тогда терпела всё это?
Таня убедила себя в том, что сможет – она замерла у двери, понимая, что так медсестра увидит её хотя бы не сразу.
Здесь сотрудники не были волшебниками и волшебницами, хотя, естественно, какой-то штатный маг тут присутствовал.
Гроттер не удивилась бы, если б им оказалась вышеупомянутая Елена, но, тем не менее, хотелось верить в свои шансы сбежать.
Может быть, она успеет.
Таня замерла, пытаясь сконцентрировать своё волшебство и уже слыша, чувствуя, что её силы постепенно скапливаются в руках, стремясь прорваться
Она бы сейчас справилась с кем-то, у кого нет дара, вряд ли, впрочем, что-то получится, если это будет Глеб или Елена.
Любой некромаг.
– Пациентка! – открывая дверь, весело пропела медсестра, а после посмотрела на скомканные простыни. – Пациентка!
Гроттер поспешила захлопнуть за нею дверь, не позаботившись даже о том, чтобы придержать свою разорванную ночную сорочку.
Та комком свалилась к её ногам.
Таня каким-то дальним уголком сознания понимала, что стоит совершенно без одежды, но какая разница?
Бежать.
Бежать в таком виде было нельзя – но она уже и не задумывалась над этим, просто попытавшись воспользоваться волшебством.
Медсестра, собирающаяся кричать, осела на землю.
Таня посмотрела на свои руки – магия начинала вновь растекаться по всему телу, не давая ей шанса на спасение.
Надо взять ключи.
Гроттер рванулась к медсестре, быстренько стягивая с той одежду – по крайней мере, если у неё будет более-менее нормальный наряд, то шансы сбежать намного увеличатся, и на неё не станут смотреть, как на дуру.
Белые брюки и белая блузка – Таня, естественно, не собиралась одалживать чужое нижнее бельё, - прилипали к ранам.
Было больно.
Гроттер уже едва-едва сохраняла способность шевелиться, но, тем не менее, ей упрямо не оставляли выбора.
Она наконец-то оделась – размер с медсестрой у них был примерно одинаковый, разве что обувь показалась немного тесноватой.
Таня, впрочем, воспользовалась и этим, понимая, что дискомфорт не такой уж и значительный, чтобы о нём думать.
Она даже набросила белый халат, а после попыталась связать собственные волосы в что-то, что напоминало бы пучок.
По крайней мере, теперь их можно было спрятать за шапочкой, тоже белой, которую носила медсестра.
И никаких уколов совести.
Гроттер, кривясь от боли и понимая, что вот-вот потеряет сознание, нарядила медсестру в те кровавые ошмётки собственной одежды, которую где-то отыскала, и дотащила её до кровати.
Вот-вот упадёт.
Таня сама не понимала, что заставило её положить чёртову девушку, тяжёлую, кажется, даже очень, до кровати, и укрыть её одеялом, но Гроттер даже защёлкнула все ремни и попыталась как-то распустить её волосы, к счастью, кудрявые, пусть совсем даже не рыжие.
Каштановые.
Тем не менее, если придёт кто-то чужой, то не обратит внимания на подобную ерунду, а девушка спала.
Знак провидицы…
Подумаешь!
Гроттер не имела сил изменять её внешность, да и не умела это делать, поэтому, постаравшись смириться с мыслью о том, что так будет лучше, уверенным шагом, надеясь, что кровь не проступила на спине, направилась к выходу, прихватив с собой ещё и ампулу с лекарством.