Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
Он провёл ладонью по щеке – на ней всё ещё чувствовался тонкий шрам, незаметный, если не присматриваться.
Это осталось после Джейн, её чёртовой любви выцарапывать людям, и ему в том числе, глаза.
После подобного нападения здесь, на “Тибидохсе”, он без конца чувствовал себя неимоверно озлобленным.
– Двоих сразу убить не получится, - подал голос он. – Да и в этом нет смысла, я не вижу, чтобы они так уж и сильно защищали друг друга.
Лиза вздохнула. Она разбиралась в человеческих чувствах куда лучше, чем Гурий, но, тем не менее,
Она не боялась того, что придётся делиться при победе – трое могли выиграть, а вот четверо уже вряд ли, если смертей было слишком много.
Поразительно много.
– Я за то, чтобы убивать девчонку, - наконец-то выдавила Елизавета. – Просто ударить где-то её тайком, и никаких проблем. Без шума и пыли, - она едва слышно рассмеялась.
– Нет! – возмутился Гурий. – Я за то, чтобы убрать этого её спутника, это будет намного проще и…
Он не договорил. Зализина, недовольная и явно негодующая, лишь отмахнулась от него рукой и уверенным шагом направилась куда-то вперёд, не особо спеша оглядываться и смотреть на Пуппера.
Он всё равно не был таким уж и полезным, как хотел казаться.
========== Боль восемнадцатая. Падальщики ==========
– Убить парня, - в очередной раз прохрипел Пуппер, устав уже спорить с ненавистной Елизаветой.
Та не давала ему покоя, и лучшим выходом оставалось уничтожить её саму, вот только он не спешил прощаться с собственными союзниками.
Его раздражало то, как относились друг к другу Иван и Татьяна, что они едва ли не без конца держались за руки.
Пупперу казалось, что куда более выгодным было бы убить именно Валялкина – ведь Гроттер была провидицей, могла предсказывать хотя бы то, что не имело к ней никакого отношения.
Гурий видел, что она достаточно часто падала, хватаясь за голову и пытаясь побороть собственное очередное видение, но никогда не признавалась в том, что на самом деле что-то было.
Она говорила своему этому Ивану, что просто мучается от головных болей и что нет ничего такого, о чём бы она ему не рассказала. Это вызывало определённые вопросы относительно её видений.
Возможно, она узнала что-то такое, что могло бы повлиять на их судьбу, а пока что не стремилась делиться, учитывая, что рядом было много чужих, но почему-то Пупперу казалось, что дело в другом.
Она не доверяла своему этому Валялкину, не доверяла вообще никому и осматривалась до такой степени пугливо, что становилось ещё хуже.
Они уже чёрт знает сколько времени брели туда, откуда пришли – по крайней мере, сам Гурий, который прежде не перемещался вдоль ручья, верил в то, что это было место новое, но и Гроттер, и Валялкин прежде видели всё это. Относительно Лизы он вообще ничего утверждать не мог.
Зализина оставалась достаточно странным и удивительным персонажем в этой компании. С нею не разговаривали, не спрашивали её мнение, но никто и не пытался её прогнать, а очень даже зря.
Теперь их было четверо, и Пупперу не нравилось
В древних культурах, конечно, он разбирался достаточно плохо, но непонятное предчувствие схватило за горло и ни на мгновение не отпускало, толкая куда-то вперёд, на странные свершения и непонятные грехи.
– Девчонку! – воскликнула Зализина так, что шагающая впереди, достаточно далеко, надо сказать, Таня оглянулась и посмотрела на неё своим пристальным взглядом пронзительных зелёных глаз.
Пуппер содрогнулся.
Каждый раз, когда Татьяна смотрела вот так, ему упорно казалось, что она собирается сделать шаг на опережение.
Зализина же не стремилась замолкать. Она ринулась к Пупперу, словно собираясь сказать что-то, но предчувствие редко обманывало Гурия.
Он сам не ожидал от себя подобного, но оттолкнул Лизу с такой силой, что та заточилась и упала.
Она падала поразительно долго и прямо на острые камни в ручейке – может быть, у неё и был шанс выжить, но, пожалуй, она потеряла его, сильно ударившись головой. Вода сразу же покраснела от её крови, а Гроттер, вновь оглянувшись, быстрым шагом направилась к тому месту, где упала Лиза.
Она смотрела на неё молча, спокойно, но руки у девушки явно дрожали – она что-то предчувствовала, словно должно было случиться такое, что этот мир рухнул бы куда-то вниз.
А может…
Может, это уже случилось, пока они с этим узколобым, глупым Валялкиным пока ещё ничего не заметили.
Гроттер же была куда чувствительнее.
– Падальщики! – закричал Иван, своим громким воплем перебивая все размышления. Он подскочил к Тане и потянул её за руку, заставляя бежать, а девушка, едва ли не падая, ринулась следом за ним.
Гурий успел, впрочем, заметить птиц, которые кружились уже над трупом Лизы, медленно снижаясь.
Он когда-то видел таких – огромные, с лысыми шеями и длинными чёрными перьями, словно у ворон, те могли разорвать жертву за минуты.
Конечно же, они предпочитали мёртвых, но, тем не менее, живых тоже могли убить, а стая оказалась просто огромной.
Сначала Пуппер молча смотрел на острые, словно специально заточенные клювы, которые будто бы были сделаны из металла, а после сорвался с места, стараясь бежать как можно быстрее.
Он сам не понимал, откуда взялся этот животный, не свойственный нормальному человеку страх, но выбора не было.
Приходилось мчаться и надеяться на то, что Зализина будет достаточно вкусным блюдом для того, чтобы они отвлеклись на неё хотя бы на несколько мгновений и не особо стремились убить ещё нескольких.
Чтобы не успели.
…И только в последнее мгновение Пуппера внезапно посетила глупая мысль – а что, если Лиза на момент их прилёта всё ещё была жива?
***
Шурасик шёл всё быстрее и быстрее. Кузя уже давно перестал успевать за ним, но ничего не говорил, словно переживая, что его моментально пошлют куда подальше, не желая связываться и иметь с ним какое-либо дело.