Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
Как-то не слишком вовремя вспомнились некромаги. Один из них, юноша, возможно, мог бы ей как-то помочь…
А вот две другие… Лоткова сейчас считала их едва ли не большими врагами, чем все остальные, кто только пытался когда-то принести ей хотя бы малейший вред. Всё это казалось глупой шуткой, у которой не было совершенно никакого значения, но ведь всякое могло случиться, а шутки часто превращаются в самую настоящую, самую жуткую в этом мире реальность.
Она устала идти вперёд, не обращая внимания ни на что, и теперь внимательно
Дышать стало гораздо легче, а сквозь кроны деревьев пробивался солнечный свет, и Катя подставляла ему лицо.
Теперь ей стало намного проще – но девушка заметила впереди тех, кого, пожалуй, должна была считать собственными врагами.
Их было двое, парень и девушка. Девица казалась странной, с непонятными, синевато-зелёными волосами, но, вероятно, была неглупа, а вот парень – и Катя видела это даже на таком расстоянии, - совершенно ничего не смыслил в тактике.
Узколобый.
Да и вообще, его глаза, глубоко посаженные, кажется, карие – Лоткова теперь видела поразительно хорошо, - не выражали ничего, что свидетельствовало бы о умственной деятельности.
– Подождите! – громко окликнула их Катя. – Подождите меня пожалуйста! Помогите мне! Помогите!
Она старалась кричать как можно более испуганно, да ещё и попыталась заплакать, но глаза оставались сухими.
Придётся оставаться с тем, что у неё есть – нет пока что никакой другой возможности изменить собственное положение.
Она могла бы попытаться убить их вот так, сразу, не задумываясь над последствиями, но жестокость, появившаяся в Кате с того момента, как она посмотрела в то маленькое зеркальце, пока что уступала природе.
Что будет с того, что она убьёт их сейчас?
Надо втереться в доверие, чтобы потом не встретить сопротивления при убийстве. “Тибидохс” – жестокая шутка, но она справится, она уже знает, что должна с ними делать.
…Склепова, внимательно глядя на светловолосую щупленькую девушку, которая показалась ей достаточно симпатичной, нахмурилась.
– Не вздумай принимать её в наш коллектив, - прошептала она, обращаясь к Гломову. – Не вздумай, слышишь!
– Да ну, что она такого сделает?
Гломов никак не желал понимать, что на самом-то деле он поступает слишком хорошо, слишком по-доброму, чтобы Тибидохс позволил им прожить несколько лишних дней. Нельзя было вести себя так, вот только Гробыня никак не могла заставить парня запомнить эту простую истину.
А может, у неё никогда это и не получилось.
– Эй! – громко крикнул Гломов, махнув девушке рукой. – Присоединяйся к нам, мы не против!
– Не мы, а ты, - нахмурившись, проворчала Гробыня, понимая, что
Они уже вытащили Риту, и это не закончилось ничем хорошим – Склепова была практически уверена в том, что Шито-Крыто пыталась убить их тем варевом, которое пролила на себя.
Вот только теперь было слишком поздно задумываться над этим – Марго умерла, а новая светловолосая проблема по имени Катя уже стояла совсем рядом и строила глазки Гломову.
Тот улыбался в ответ, расспрашивая девушку о том, не пострадала ли она в лесу, да и вообще, как себя чувствует.
Гробыне хотелось её убить.
Вот так просто, прямо тут, на месте, чтобы больше не возникало соблазна строить глазки совершенно чужим парням.
Какое она вообще имеет право хотя бы подходить к Гуне, если на самом деле тот не принадлежит ей?
Лоткова же смотрела на Гробыню всё так же враждебно; Склепова это буквально чувствовала, и плохое предчувствие заставляло её содрогаться каждый раз, как только она сталкивалась с Катей взглядом.
Нет в этом совершенно ничего хорошего. И ей давно пора понять, что всякая доброта в этом мире может обернуться огромнейшими проблемами.
***
Гроттер медленно брела где-то впереди, взяв Ивана за руку. Это сильно раздражало Лизу, но ничего сказать им она, естественно, не имела права, поэтому упрямо молчала, только и косясь на собственного спутника.
Зализиной не нравилось перемещаться с таким количеством соперников, которые рано или поздно могли её подставить. Она не хотела ломать себя саму, вот только пока что не оставалось ни единого выхода из такой отвратительной ситуации.
Весь мир превратился в абсолютную глупость, в которой не оказалось места для неё, для Зализиной.
Елизавета чувствовала это.
Опасность была везде, она окружала их сплошным полотном, не оставляла ни единой надежды на нормальную жизнь.
А они всё ещё ползли куда-то вперёд.
– Надо избавиться от них, - вдруг первым заговорил Гурий, внимательно глядя на шагающих впереди Ивана и Таню.
Казалось, у него вдруг возникло отчаянное желание наконец-то позволить себе спастись, предав остальных.
Прежде он казался Елизавете какой-то мямлей, не способной на нормальные размышления, но теперь она достаточно внимательно присмотрелась к Пупперу, словно подмечая какие-то черты, что могли её заинтересовать.
– Согласна.
Тот довольно кивнул, словно радуясь тому, что смог отыскать действительно нормальную спутницу. Джейн никогда его не понимала, даже приблизительно, взаимности от неё тоже не следовало ожидать.
Гурий прежде думал, что будет беспокоиться о ней, но даже радовался тому, что теперь Петушкова оказалась на том свете.
Ему больше не надо будет на ней жениться, не придётся выдумывать себе лишние проблемы, да и вообще, не возникнет совершенно никаких проблем с происходящим.