Народ, или Когда-то мы были дельфинами.

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Те, кто послабее, умрут. А ведь они приплыли сюда, чтобы спастись!

— Наш остров называется «место, где рождается солнце», потому что он на востоке. Они надеются, что мы их спасём.

— Тогда мы можем спрятаться и ждать, пока охотники за черепами уйдут. Бабушки велели отвалить камень.

Мау так и уставился на неё.

— И спрятаться среди мертвецов? Ты думаешь, мы должны так поступить?

— Нет! Мы должны сражаться!

Она сама изумилась тому, как выпалила эти слова. Их выкрикнули её предки — все эти хладнокровные каменные рыцари в подземной часовне. Им бы никогда

не пришло в голову прятаться, даже если бы это был единственный разумный выход.

— Тогда я придумаю способ, — сказал Мау.

— А что говорят Дедушки?

— Я их больше не слышу. Только щёлканье… и жужжание насекомых.

Дафна захихикала.

— Наверное, Бабушки их как следует отругали. Моя бабушка вечно ругала моего дедушку. Он знал о пятнадцатом веке всё, что только можно, и при этом вечно спускался к завтраку без зубов.

— Они выпадали у него ночью?

— Нет. Он их вытаскивал, чтобы почистить. Это были новые зубы, сделанные из костей животных.

— Вы, брючники, умеете давать старикам новые зубы? Что ещё? Может, вы и глаза новые умеете вставлять?

— Э-э-э… Да, вообще-то у нас есть кое-что очень похожее.

— Почему вы настолько умнее нас?

— Знаешь, я не думаю, что мы умнее. Просто когда живёшь в местах, где половину времени очень холодно, поневоле начнёшь изобретать всякие вещи. Я думаю, что вся наша империя образовалась из-за погоды. Люди были готовы что угодно делать, лишь бы не сидеть взаперти из-за дождя. Я почти уверена: они выглядывали в окно и тут же неслись открывать Индию и Африку.

— Это большие острова?

— Огромные, — сказала Дафна.

Мау вздохнул и сказал:

— И там живут люди, от которых остались камни.

— Что?

— Якоря богов, — объяснил Мау. — Я теперь понимаю Атабу. Я не думаю, что он верит в богов, но он верит в веру. И ещё он думает, что брючники приплыли сюда очень давно.

Мау замолк и покачал головой.

— Может быть, они привезли с собой камни как балласт. Да, наверное. Посмотри, сколько камней было в «Милой Джуди». Для вас это ничего не стоящие булыжники, для нас — самые разные орудия. А может быть, те люди принесли нам металл и орудия, как дарят игрушки детям, и мы вытесали камни, желая, чтобы те люди вернулись. Наверняка было так. Мы ведь очень маленький остров. Крошечный.

Финикийцы, мрачно подумала Дафна. Они совершали очень, очень дальние морские путешествия. И китайцы тоже. А как насчёт ацтеков? Или даже египтян? Говорят, они посещали Дальнюю Австралию. А кто знает, что тут было тысячу лет назад? Наверняка он прав. Но он ужасно грустный.

— Ну да, это очень маленький остров, но зато очень старый, — сказала она. — Я думаю, Бабушки не просто так приказали тебе отвалить большой камень.

Оба посмотрели на камень, который отсвечивал золотисто-жёлтым светом в лучах заката.

— Знаешь, я не припомню такого длинного дня, — сказала Дафна.

— А я помню, — сказал Мау.

— Да. Тот день был тоже очень длинный.

Мау помолчал.

— Чтобы отвалить камень, нужно десять крепких мужчин, — сказал он. — У нас столько нету.

— Я об этом думала, — ответила Дафна. — А сколько надо мужчин, если один из них будет Мило со стальным ломиком?

Дело

оказалось не быстрое. Пришлось выцарапывать желобок в камне и подтаскивать древесные стволы, чтобы дверь не вывалилась наружу, когда её начнут двигать. Солнце уже совершило полпути по небосводу и начало спускаться, когда Мило подошёл к камню с шестифутовым стальным ломом.

Мау мрачно посмотрел на лом. Это был полезный инструмент, и хорошо, что он у них есть, но это вещь работы брючников, очередной подарок с «Милой Джуди». Они всё ещё обдирали её, как термиты.

Даже у каноэ есть своего рода душа. Это все знали. Иногда эта душа была не очень добрая, и тогда каноэ, даже хорошо построенное, плохо слушалось. Если человеку везло, ему доставалось каноэ с хорошей душой, как то, которое Мау построил на острове Мальчиков. Оно как будто само всегда знало, что нужно хозяину. Мау видел, что у «Милой Джуди» была хорошая душа. Ужасно жалко было разбирать корабль и неприятно сознавать, что они опять не могут достигнуть цели без помощи брючников. Мау было почти стыдно, что и у него в руках ломик, но эти ломики были такие полезные. Только брючникам некуда было девать металл до такой степени, что они догадались делать из него палки. Но ломики были замечательные. Они открывали что угодно.

— Возможно, на этой двери лежит проклятие, — сказал Атаба за спиной Мау.

— А ты можешь определить, лежит или нет?

— Не могу! Но мы поступаем неправильно.

— Это мои предки. Я хочу получить их наставления. С какой стати им меня проклинать? С какой стати мне бояться их старых костей? Почему ты боишься?

— Нельзя тревожить то, что покоится в темноте. — Жрец вздохнул. — Но меня нынче уже никто не слушает. Люди говорят: «В коралле полно белых камней, так какие же из них священные?»

— Так какие?

— Три старых якоря, конечно.

— Можно их испытать, — влезла Дафна, не подумав. — Оставить рыбу на новом камне и посмотреть, придёт удача или нет. Хм… надо продумать научный подход…

Она поняла, что все прислушиваются к её словам, и умолкла.

— Ну, по крайней мере, это будет интересно, — неловко закончила она.

— Я ничего не понял из твоих слов, — сказал Атаба, холодно глядя на неё.

— Я понял.

Мау вытянул шею, чтобы увидеть говорящего, и увидел высокую худую фигуру Том-Али, строителя каноэ. Он прибыл на остров с двумя детьми. Чужими детьми, мальчиком и девочкой.

— Говорите, почтенный Том-Али, — сказал Мау.

— Я хочу спросить богов, почему моя жена и сын погибли, а я нет.

В толпе послышался ропот.

Мау знал этого человека. Он знал всех новоприбывших. Они ходили одинаково — медленно. Некоторые всё время сидели и глядели на море. И все они были какие-то серые. Их лица словно спрашивали: «Зачем я здесь? Почему именно я? Неужели я плохой человек?»

Теперь Том-Али чинил каноэ, и мальчик помогал ему, а девочка помогала в Женской деревне. Дети иногда справлялись лучше взрослых: пережив волну, они находили себе место и приживались там. Но Том-Али произнёс вслух то, что многие не хотели слышать. Надо поскорее дать им какую-нибудь другую пищу для размышлений.