Народ Моржа
Шрифт:
Пожалуй, Семен погорячился – слишком многого захотел от первого контакта. Но ему нужно было отвлечься – поскорее забыть плавающий в воде кожаный сверток и чтоб перестал мерещиться близкий детский плач. Он мало что понял из рассказа, да и правильно ли?
Какая-то общность людей-птиц действительно существовала. Она как-то была связана с водой – жили они не то в дельте реки, не то на озерах. Вполне возможно, что птицы если и не являлись их основной добычей, то играли важную роль в питании. Соответственно выработались специфические способы охоты – петли, силки, сети, «крутилки» и «шибалки». Тех мест уже нет (они изменились), как нет и нгычэнов.
– …Только от демонов оно не помогло. Теперь, наверное, никому не нужно. Многие мальчишки умели, но они погибли. Новые вырастут не скоро…
– Сами виноваты… – буркнул Семен. Что такое «крутилка», он из объяснений понял – по-видимому, бола, а вот «шибалка»… – Покажи!
На ладони старика лежал кусок кожи, свисали ремешки. Семен взял, стал рассматривать. «Ничего нового – обычная ременная праща. Такие я видел у убитых кытпейэ: два узких ремня, привязанных к овальной кожаной закладке. На конце одного петелька, которая надевается на средний палец, на конце другого – узелок. Он отпускается в момент броска. Все предельно просто. Кроме одного: дед с полутора десятков метров сбивал из этой штуки чаек! Влет! А у меня и в нужную сторону камень не всегда летел…»
– Что ты мне свои ремешки показываешь?! Я их уже видел. Ты покажи, как кидаешь! На ваших воинов мне смотреть было некогда.
Старик с трудом поднялся на ноги. При этом в суставах у него что-то хрустнуло. Расправил пращу, петельку надел на средний палец правой руки, узелок зажал между большим и указательным пальцем. Поднял с земли камень, осмотрел его и бросил. Поднял другой – почти окатанный голыш размером с куриное яйцо. Вложил камень в закладку и прижал большим пальцем.
Ноги он расставил чуть шире плеч, левую руку вытянул вперед так, что зажатый в закладке камень оказался на уровне глаз. Правую руку с ремешками в пальцах тоже поднял и согнул: вперед смотрел локоть, а натянутая праща оказалась с левой стороны головы. Он как бы целился, наводя камень на мишень.
Ремешки еще больше натянулись и… выстрел!
Да-да, именно выстрел, а не бросок! С довольно громким хлопком!
Деталей Семен, конечно, не рассмотрел. Вроде бы левая рука отпустила закладку с камнем, а правая сделала стремительный мах.
Дедок собрал распущенную пращу в ладонь, потер поясницу и заковылял к добыче – до убитой птицы (перед смертью она чистила клюв на камне) было не менее 30 метров.
У ошарашенного этим действом Семена возникло сразу две мысли: где-то он про такую технику читал. И вторая: так не бывает! Всякое там прицеливание – бутафория! Какой смысл что-то куда-то наводить, если снаряд пойдет с другого места?!
– Покажи еще раз! – попросил он. – Только медленно! И птиц не бей – я тебе сейчас мишень поставлю!
Семен побежал к невысокой известковой скале, намереваясь водрузить на нее камень или обломок бревна, валяющийся у основания.
Добежал, нагнулся и… замер.
Это был не камень и не обломок. Сверток знакомого вида. И он шевелился!
Плохо соображая, что делает, Семен протянул руку и пальцем отогнул край шкуры. Сморщенное, посиневшее от натуги детское личико…
– Да, – кивнул старик. – Всех сосунков оставили.
– Какого черта?! Почему?!
– Они все равно умрут зимой…
– Ур-роды! Где они?! Сколько их было?!
– Не знаю… Вон там есть, и там…
Довольно долго Семен бегал по пляжу и орал на разных языках:
– Всех собрали?! Всех?! Или еще где-то есть?! Где?! Где?!
Потом он немного успокоился, отдышался и почти вернул себе способность соображать. Трое младенцев были живы. Правда, кричать уже не могли.
Так круто Семен не влипал давно…
– Старик, я бы оставил тебя подыхать здесь, но… Но мне одному не дотащить их. Пошли!
– Зачем? Не мучай нас…
– Заткнись! На стоянке две тетки недавно родили – у них молока полно!
– Демоны…
– Какие к черту демоны?! У меня сына родного питекантроп вскормила! Давай, шевелись быстрее! Надо же так попасть…
Быстро передвигаться Нгычэн не мог – что-то у него было не в порядке с ногами. Семенов мат ускорению не способствовал – старик его не боялся. До поселка они добрались уже в сумерках.
Дополнительную нагрузку неандертальские мамаши приняли безропотно. Детский плач звучал над морем всю ночь.
Утром один ребенок был мертв, а у двух других – мальчика и девочки – сильный понос. Семен решил, что это непереносимость чужого молока и они обречены. Сделать он ничего не мог – только маяться и ждать.
К концу вторых суток вроде бы наступило улучшение. Дня через четыре Семен всерьез поверил, что дети, пожалуй, будут жить.
Нгычэна Семен поселил в своей норе на уступе, а сам переехал в зимнюю землянку наверху. Она была еще не достроена, но переезд все равно неизбежен – зима не за горами.
Глава 14
ДОМОЙ
Больше никаких особенных катастроф ни осенью, с ее штормами, ни зимой, с морозами и метелями, не случилось. Возле дыхательных лунок люди пытались бить тюленей и нерпу. Занятие для неандертальцев оказалось весьма подходящим – часами сидеть неподвижно возле дырки во льду с гарпуном в руке было вполне в их духе. Добычи, пожалуй, не хватило бы на прокорм такого количества людей, но запасы всякой дряни были достаточно велики, а добавка го сырого мяса избавляла от угрозы цинги. Семен, впрочем, в основном свежатиной и питался – не в сыром виде, конечно.
Сборку нарты и переучивание собак он поручил Лхойкиму и Килонгу. Получилось это у них довольно быстро, и Семен заставил их строить еще одну нарту – впрок.. Сам же занялся делом более сложным и важным – байдарой.
Инженерно-технический подвиг начался с лазанья по залежам плавника и отбора подходящих (в смысле крепких и плотных) деревяшек. Таскать материал к жилищам Семен сам не стал, а заставил этим заниматься неандертальцев. После этого он приступил к созданию проекта большой морской лодки – десять метров длиной! Он назвал ее, конечно, «байдарой», хотя в ее конструкции обобщил все свои куцые познания об устройстве лодок подобного типа. Чертежей было много – на песке, потом на снегу, на камнях, на шкурах. По ходу дела пришлось ввести универсальную меру длины – сантиметр. Скорее всего, он немного отличался от настоящего, но придираться было некому. Суть идеи заключалась в том, чтобы каждую деталь не подгонять «по месту», а делать по заданному размеру. Собрать каркас на морозе невозможно, значит – нужно за зиму изготовить все элементы, которые соединятся вместе лишь весной. А элементов этих очень, очень много! Мачту, парус и соответствующую оснастку Семен решил не делать: вот уж это точно слабо!