Наш мир болен, но душа жаждет любви

Братья Сяу

– Тебе бы все разрушать и разрушать, - проворчал Седьмой. – Мы уже четыре раза уничтожали Творение и создавали всё заново.

– Но тогда мы не использовали в полной мере свободу воли, - заметил Пятый.

– Я за то, чтобы продолжить, - произнес Второй уверенно, на что Третий усмехнулся:

– Ну, да, ведь драко – твое любимое творение.

– Разве я виноват, что твои богомолы явились на Землю последними и не имеют на нее никаких прав? – ответил Второй, носивший божественное имя Вельзевул среди драко. Если бы он имел руки, он развел бы их в стороны. Третий промолчал. Он давно привык к шуточным подколам со стороны Второго. На самом деле человеческие качества вроде превосходства, ревности или протекционизма у сущностей столь высокого уровня

не могли присутствовать по определению. Они являлись Садовниками Вселенной и занимались общим делом, лишенные какого-либо корыстолюбия или эгоизма, являясь созидательными и живыми руками Богини.

– Послать Палача мы всегда успеем, - сказал Первый, нарушая наступившее молчание. – Пока же мы используем одно испытанное в других Вселенных средство.

– Какое? – спросил Девятый.

– Мы пошлем Эмиссара Богини, - ответил Первый.

Все остальные промолчали. Никто из них не хотел бы оказаться на месте Эмиссара. Отказаться от своих божественных способностей, уйти в материальность и забыть себя – для этого нужно было воистину иметь величайшее мужество и любовь к Творению. Им оставалось лишь ждать, приведет ли такой ход к изменению той плачевной ситуации, которая сложилась на Земле.

1

Стас

Наверное, если бы в тот день не произошло отключение электричества у меня на работе, я бы так и продолжал свою заунывную жизнь, ведущую прямиком в трансгуманистический рай и сингулярность, никогда бы не встретил Её, а если бы и встретил, то просто прошел бы мимо, побоявшись даже приблизиться.

Когда погас свет, и через секунду включилось аварийное освещение, я был погружен в творческое обдумывание своего нового проекта, поэтому не так расстроился, как сидящий сзади Коля, не успевший сохранить последние изменения на своем компьютере и громко чертыхнувшийся.

– Второй раз за месяц, - угрюмо произнес Аркадий. – Кто это шалит? Может, диверсия от натуралов?

– Ты когда в последний раз видел натурала? – спросила в ответ Леонсия. Ну да, в наше время все были, по меньшей мере, бисексуальны, иначе с тебя списывали бы баллы в социальном рейтинге. – А может, это Штаты нанесли по нам удар.

– Штатов давно нет, - возразил Аркадий, - там сейчас конфедерация свободных республик.

– Да знаю я, - отмахнулась Леонсия.

Распахнулась дверь от шефа, и его гулкий голос разнесся по всему помещению.

– Проделки Фикса, - в своей обычной шуточной манере произнес он. Мы промолчали, потому что никто из нас не знал, кто такой этот самый Фикс. – Похоже, где-то в нашем районе коротнуло после осадков. Я уже давно говорил мэру, что пора проводить капитальный ремонт трансформаторных подстанций. Мне уже сообщили, что послали дежурных роботов на устранение неполадок. Но поскольку до конца рабочего дня осталось пару часов, и я решил вас отпустить по домам. Ну, как, довольны?

Довольными оказались все. Особенно Леонсия и Коля, которые тут же упорхнули, бросив быстрые слова на прощание. Толик с завистью посмотрел им в спину. Сегодня была не его очередь. Впрочем, и не моя тоже.

Оказавшись за пределами здания фирмы, я в полную грудь вздохнул свежий воздух, нудный дождь, ливший два дня без перерыва, закончился, и потопал к остановке. Включил имплант VR* и быстро просмотрел в меню расписание, мой автобус должен был прибыть только через 10 минут.

___

*VR - виртуальная реальность

Делать было нечего, пришлось ждать. Тратиться на такси не хотелось, а личный транспорт мог позволить себе только шеф.

Вышел

у входа в наш микрорайон, который издревле назывался почему-то Пентагоном (большинством моих знакомых уже и не помнили, что это значит), хотя домов, стоявших полукругом, было куда больше пяти. В центре когда-то были школа, детский сад и нечто вроде сквера, которые давно снесли и построили торговый центр (деревья вроде как портили вид и мешали неоновым вывескам). Только я направился в сторону своего дома, как меня окликнул Петруся. Не скажу, что обрадовался этой компании, но так лучше, чем ничего. Во всяком случае, с ним можно было перекинуться парой слов, в отличие от нашей команды в фирме. Эти, кроме работы и кибер-улучшений в мозгу, больше не о чем не думали. Исключение составляла Леонсия. Шеф меня на собеседовании особо предупредил, чтобы я ни о чем постороннем не разговаривал ни с кем из них помимо профессиональных вопросов. Во-первых, бесполезно, во-вторых, тут же заложат о ненадлежащих мыслях, и хорошо будет, если с тебя снимут только пару-тройку баллов из социального рейтинга.

Петруся быстро защебетал о начинающемся чемпионате по футболу. Кроме футбола, хоккея и женщин его больше практически ничего не интересовала. В ответ на вопрос о шансах наших я ответил, что наши станут чемпионами не раньше, чем бразильцы – в хоккее. Не знаю, из каких недр сознания всплыла эта фраза. В ответ Петруся завозмущался, типа, Бразилия уже давно играет в основном дивизионе хоккейного чемпионата и даже как-то выиграла у любительской сборной трансгендеров Канады.

И вот тут нас обогнало кибертакси, и из нее вышла девушка с большой спортивной сумкой в руках. У Петруси просто челюсть отвисла при ее виде. Признаюсь, у меня тоже. Дело было даже не в одежде, она-то как раз была настолько старомодной, что я не мог сразу найти ответ, из каких бабушкиных запасов ее вытащили. И не сказать, чтобы она была какой-то юной. Наоборот, это была зрелая красота, которой сейчас нигде не сыщешь. Коса белоснежных волос ниспадала до пояса, а роскошная грудь совершенно не походила на те просвечивающиеся сквозь платье худосочные сиски у нынешней молодежи, когда ты не знаешь, кто перед тобой: девушка, трансвестит или еще какое-то гендерное оно. Лицо же показалось мне едва ли не совершенством, без капли синтетики и косметики, я такие видел только по головизору у дикторов, но и там это можно было поставить под вопрос.

Помню, Арсений когда-то мне сказал, что это давно уже применяемая компьютерная графика, и в реале у знаменитостей лица сплошь синтетические и напичканные нанитами, потому они и выглядят на экране такими же, как 20 лет назад. Сразу после этого он исчез, соседка сказала, что за ним пришла товарищи из Надзора, и больше мне на эти темы стало не с кем общаться.

Петруся сделал пару шагов к ней и вежливо наклонил голову, как он это умеет. Бабник, что еще добавить. Своим бархатным голосом спросил:

– Девушка, вы что-то ищете?

Она как-то резко выпрямилась и посмотрела прямо ему в глаза, отчего он отшатнулся в ужасе.

– Бот, - просто сказала она с отвращением. – А ну, кыш отсюда!

Бот – не просто ругательство, это слово было запрещенным, за его использование тут же списывали десять пунктов, и могли быть другие неприятности вроде посещения недельного курса правильной словесности. Но меня удивила реакция Петруси. Он словно съежился, поник головой, развернулся и отправился мимо меня едва ли не бегом. И тут она посмотрела на меня своими огромными голубыми глазами, и я в них утонул. У ней не было ни солнцезащитных очков, ни линз, но меня словно прошибло током. Будто что-то вошло в меня, настолько огромное, что невозможно описать, как-то оценило мою суть и осталось довольным. Во всяком случае, меня не прогнали на месте, как Петрусю.