Наш мир болен, но душа жаждет любви

Братья Сяу

Смотреть нудные ток-шоу, увеселительные концерты постоянно сменяющих друг друга эстрадных шоуменов, никто из которых петь не умел (этого сейчас в эпоху торжества науки и техники и не требовалось), но зато смазливо выглядящих, очередной матч сливочных против сиреневых или какой-нибудь старый фильм с измененным искусственным интеллектом сценарием и концовкой (новые сейчас никто и не ставил, да и зачем, когда есть виртуальная реальность и метавселенная?) я не хотел и просто тупо уставился в потолок, который мой личный домашний искусственный интеллект, видя мое настроение, превратил в песчаный берег, на который лениво накатывались бирюзовые волны. Как и большинство моих знакомых, я своему ИИ не давал имени, хотя и не обзывал тупой железякой,

как некоторые.

Очнулся я от звонка в дверь. Естественно, это была Елена, она зачем-то приперла с собой спортивную сумку, и вид ее меня вовсе не порадовал. Она держалась, да, но видно было, каких это требовало от нее усилий.

Не говоря ни слова, я пропустил ее в свои хоромы и галантно предложил стул и стакан воды из холодильника. Иметь кресло с подлокотниками даже с моей должностью считалось излишеством. От стакана воды она не отказалась, но сделала всего пару глотков, прежде чем начать свой рассказ. На самом деле, я нечто подобное предполагал. И по-хорошему, надо было сразу после первых слов поблагодарить Елену, выразить соболезнования и выпроводить окончательно из своей квартиры и жизни, а не вставать на путь преступлений против общества, каким бы малопривлекательным я его ни считал.

Но я этого не сделал. Я сделал худшее, что мог в этой ситуации, если исходить из позиции социума, - я прервал ее излияния, подошел к своему компьютеру и совершил то, на что в наш технический век способны единицы, - я отключил систему безопасности, свой ИИ и наложил картинку на происходящее с помощью заранее подготовленной программы. Не думал, что когда-нибудь придется это делать. И вот таким образом я стал самым настоящим преступником. Хотя меня радовал тот факт, что об этом не скоро станет известно Службе Безопасности. Хотелось верить, что СБ никогда об этом и не прознает.

Она каким-то понимающим взглядом серьезно следила за моими действиями, словно как-то разбиралась в хакерских уловках, пока я не расслабился и не сказал, что, черт возьми, мы сейчас в полной безопасности от любой СБ (прости меня, читатель, за тафтологию) и она вольна рассказывать все, что хочет, поскольку за пределами этой комнаты нас никто не услышит. Когда она увидела, что я поменял картинку на потолке на красивый солнечный закат и мы оказались под умиротворяющим фоном розового неба, она окончательно расслабилась и поверила мне. Хотел бы я быть таким же спокойным, как она в этот момент. Впервые в жизни кто-то попросил у меня помощи и с надеждой смотрел мне в глаза. Может быть, я ждал этого момента всю свою жизнь, а если верить буддистам, то не одну.

Уроки Сергея Евгеньевича не прошли даром. Не только компьютерные, а он был гением в этом деле, но и бытовые. Он рассказывал мне, как во сне ему приходили странные видения и открытия, как кто-то, словно его другие "я" из других измерений, раскрывали ему секреты взлома квантовых компьютеров и установки защиты, против которых оные были бессильны.

Я не знаю, почему меня единственного он выделил из всех на том потоке в институте развития ИИ при минобороне. Может быть, потому что я был тогда еще таким наивным и неиспорченным, и он понимал, что я никогда его не сдам СБ? А может быть, потому что во мне было что-то, что заметила сегодня Елена и к чему обратилась с последней надеждой? И одним из его уроков было то, что никогда нельзя показывать другим, насколько ты умен и насколько превосходишь их в интеллекте. Ты должен быть, как все, и никогда не выделяться из толпы – вот главный постулат, который он вбил в мою тупую тогда башку. НИКОГДА! Этому постулату я следовал всегда по жизни. И вот наконец его уроки пригодились.

– Ее нет, моя мама словно просто исчезла в никуда, - повторила она свои слова. Теперь голос ее звучал тверже, а во взгляде появилась надежда. – Я включила ее компьютер, он оказался без пароля (еще бы, подумал я, это считается неблагонадежным и понижает

социальный рейтинг сразу на десяток баллов, но к таким, как я, имеющим работу в компьютерной сфере, это не относится, хе-хе), по твоему совету я вошла в коллективное управление домами, зарегистрировала там временное местопребывание в квартире, принадлежащей моей матери, после чего попыталась выяснить, где она может сейчас находиться. И наткнулась на стену. Точнее, это походило на замкнутый круг. Была надпись, что соцработники местного района пришли за ней, когда ей исполнилось 60 лет, чтобы отвезти ее в обычный хостел для пожилых людей. Вроде как стандартная процедура. Только вот хостел я нашла, но среди постояльцев ее имени не обнаружилось в данный момент, и что самое ужасное и подозрительное – оно там никогда не значилось. То есть, она должна была туда приехать, но так и не прибыла!

Ее самообладание на секунду покинуло ее, и она шмыгнула носом, но тут же подняла голову и с надеждой посмотрела на меня.

– Ты можешь помочь мне найти ее? Или хотя бы узнать, что с ней случилось?

Мог ли я отказать ей? Вопрос риторический. Я уже перешел ту грань, после которой я мог выставить ее из квартиры и послать на все четыре стороны.

Конечно, мои знания хакера были не по зубам тем, кто ставил простенькую защиту в мэрии. Хотя я не терял бдительности, СБ любит притворяться хилыми неумехами. Мои пальцы делали обычную для хакера работу, которой я почти никогда не занимался, береженого бог бережет, но внутри меня кипели нешуточные страсти. Я уже понимал, что к чему, и, наверное, Елена тоже все понимала, но ей хотелось ясности, а мне – как довести ей то, что мне открывалось. Счастливые берега, как она выразилась, оказались именно тем последним приютом, который она и имела в виду. Большинство пожилых одиночек, у кого не имелось ни родных, ни близких или кто не был известен широкой общественности, отправляли в этот самый хостел, после чего они благополучно исчезали где-то по дороге. Рядом был крематорий. Мне не хотелось сообщать все эти подробности Елене, но по моему взгляду она все поняла правильно.

– Они убили ее, да? – это был не вопрос, а утверждение.

– Да, - ответил я, стараясь держаться спокойно. Даже меня подобное открытие потрясло. – Они отправляют в крематорий всех одиночек. Бесполезные едоки им не нужны. – Не знаю, откуда всплыло это определение, иногда моя память меня поражала.

И тут она разрыдалась и уткнулась мне в плечо, а мне оставалось только гладить ее бархатные белоснежные волосы и говорить слова утешения. У вас никогда не плакала на плече красивая девушка? Знаете, не самое приятное зрелище. Особенно, когда не знаешь, что делать дальше.

– Кто-то должен за это заплатить, – несколько раз повторила она. Потом добавила, с последним всхлипом и выпрямилась: - Их можно вывести на чистую воду?

Я промолчал, немного отстраняясь от нее. Это Система, против нее не попрешь, как говорят. Кажется, она это тоже понимала. И стала успокаиваться.

– Это Система, - повторил я вслух. – Кто я такой, чтобы против нее бороться? И самое главное – как?

Она глубоко вздохнула. Кажется, я что-то в ее душе всколыхнул.

– Это Система, да. Матрица. Бороться нужно было тогда, когда это было возможно. Всем вместе. А не уходить без борьбы в глухие места, надеясь, что Система нас не настигнет, и веря в мистическое Вознесение и разделение миров.

Я не понял, что она имела в виду, какое вознесение, какое еще разделение миров. Она увидела мое недоумение и тогда начала свой рассказ с самого начала. Похоже, это было то, что давно накипело в ее душе, и теперь она была рада излить это кому-то, кто готов был ее выслушать.