Наша навсегда
Шрифт:
— Мира, 35.
— Говорили про перестрелку на Мира. Один из парней Большого ранен сейчас. В скорой. Про второго ничего не знаю. И про Васю! Тоже! Не знаю!
Меня пробивает на дрожь и истерику, а Камень молчит и потом просто отключается.
Я прыгаю в тачку и рву на Мира, молясь про себя всем богам, чтоб Вася была там. Понятно, что перестрелка с ней связана, не бывает таких совпадений, но блядь! Пусть она будет там! Пусть просто напуганная, но в порядке! Пусть!
Мне до такой степени плохо, что
Прихожу в себя, уже давя на тормоз возле суеты, указывающей, что в правильном направлении гнал.
Кареты скорой помощи, полиция, куча народу, даже машина местного телеканала!
Оглядываюсь, пытаясь собраться и включить мозги, но они, сука, не включаются!
Где-то тут моя малышка! И это просто убивает, вырубает любое соображение напрочь, кроме основных инстинктов: найти и утащить подальше от опасности.
Какого хера она сюда поехала? Кто позволил? Камень… И мне что-то такое написал даже, что Вася поедет. И что охрана ее отца с ней будет. А я… Блядь, я так занят был, что прочитал и подумал, что хорошо, что Большой вовремя объявился…
Дурак, какой дурак!
Скольжу взглядом по толпе, но не вижу малышку! Не вижу! Может, в одной из скорых? Испугалась просто?
Кто вообще мог это сделать? У кого настолько кишка не тонка? Весик? Да нихуя… Он всегда был трусливым утырком, способным только на пакости исподтишка.
Хотя… Все мы меняемся!
Весиком занимался мой отец, он подключил каких-то очень крутых решал, про которых говорили, что они просто звери в таких вот вопросах: найти и наказать при необходимости.
Но я собирался подключаться, когда с работой разгребусь. И именно по этому поводу, кстати, и встречался сегодня с Мазуркиным, планировал тупо скинуть свое задание, спустить на тормозах. Пусть живет Мазуркин, повезло ему.
Но не успел.
Васи нигде нет.
Нет. Нигде.
Мать твою!
Кружусь по периметру, словно потерявший след пес: полиция, бабки у подъезда, брошенная машина Большого. Его парней уже увезли. Стреляли с расстояния, никто стрелка не видел…
Может, это на Большого наезд?
Взгляд тормозит на сидящем у одной из скорых толстом краснолицем мужике. Его как раз опрашивает дознаватель.
У мужика на редкость мерзкая рожа сластолюбца и развратника, и меня словно торкает! Это же точно брат… Этот, как его? Про которого говорила Вася! Она описывала его!
Рву к нему и, оттолкнув в сторону щуплого парня-следака, перехватываю железной лапой горло испуганно булькнувшего козлины:
— Вася где? — у меня из глотки вырывается хрип даже, голоса нет.
— Я… Не знаю… — тонко визжит толстяк, — я не видел! Начали стрелять! Я испугался! А он… Он ее забрал!
— Кто-о-о???
— Сын Весовых! Это он! Забрал ее!
— Куда-а-а-а???
—
Я его отпускаю и достаю сотовый.
Правда, тут же прячу его в карман, потому что к месту событий, с юзом и визгом, подлетает черная громадина Камня.
И мне почему-то на мгновение становится легче.
Вместе мы сейчас все решим.
Вася с Весом, живая. Он не мог ей ничего сделать плохого. Этот урод ее любит.
Моя малышка достаточно хитрая и умная, чтоб потянуть время. И остаться в живых. Она должна остаться в живых. Никак по-другому. Только не теперь, когда я ее нашел.
66
За окном машины пролетают знакомые картины: в очередной раз мой город детства служит декорацией для жути, происходящей со мной.
Аккуратно, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимание, ощупываю дверь машины в поисках кнопки открывания. Если найду, тут же на полном ходу вывалюсь на дорогу, клянусь!
Лучше травмы получить, чем оставаться здесь, наедине с психопатом. А в том, что Тошка — психопат, у меня нет никаких сомнений.
Теперь.
Куда раньше-то смотрела?
Хотя, я за последний год его больше слышала, чем видела, а по телефону и во время наших нечастых встреч, он такого жуткого впечатления не производил, как сейчас.
Мой практически бывший муж очень сильно изменился за то время, что мы с ним не виделись: похудел, осунулся, движения стали какие-то суетливые, словно он не в состоянии держать себя спокойно.
И лицо равнодушно-заторможенное.
Жуткое.
— Не трудись, Вася, — спокойно говорит Тошка, даже не поворачиваясь ко мне, глядя перед собой на дорогу, — здесь централизованные ключи.
— Тош, меня тошнит, — предпринимаю я очередную попытку вырваться на свободу, — останови.
— В бардачке пакет возьми, — Тошка непробиваем, — и вода там есть.
Выдыхаю.
И тянусь к бардачку, отыгрывая роль.
Ему нельзя давать понять, что я вру. Я за это уже получила по лицу, до сих пор ноет скула. Синяк там, наверно. Хотя, в моей дикой ситуации, синяк — это вообще ничто.
Отпиваю воду, дышу, пялясь в лобовое остановившимся слепым взглядом.
Мы движемся к выезду из города. Опять.
И я не могу заставить себя не смотреть периодически в зеркало заднего вида, в надежде, что там покажется знакомая машина. Здоровенный джип Камня. Или быстроногая "Субару" Лиса.
Надежды особой нет, потому что телефон, где, как я точно знаю, стоял маячок, Тошка выкинул сразу же.
И машину поменял.
Никто не знает, где я и с кем.
Никто не знает, куда мы едем.