Наша навсегда
Шрифт:
И не факт, что занятые своими делами, мои мужчины быстро среагируют на стрельбу во дворе. Город большой, мало ли, что и где происходит… А мои охранники… Ох, я надеюсь, что они живы!
На глаза снова набегают слезы, когда вспоминаю, как они падали. С красными пятнами на груди.
Урод Тошка! Их-то за что?
Но истерику я себе позволить тоже не могу, мой бывший друг детства и пока еще настоящий муж дал ясно понять, что на него это не подействует. Звон у ушах от удара тоже еще
Так что терплю.
И лихорадочно обдумываю, как себя вести дальше. Спорить с ним нельзя, это уже понятно. Спрашивать? Пробовала. Он лишь усмехается совершенно безумно. И не отвечает ничего, словно глухой.
Значит, надо выжидать и надеяться на чудо.
Тошка явно не хочет меня убивать. Хотел бы, сделал бы это прямо там, в нашем дворе детства.
Но он потрудился меня оттуда утащить, затолкать в машину, несмотря на сопротивление. И по лицу съездил всего два раза. Правда, сильно очень, но не до травмирования.
Руки не связал, поит водой, даже заботу проявляет…
Значит, точно убивать не планирует.
А чего хочет?
Выяснять?
Или ждать, когда сам решит заговорить? Он психопат, а значит, явно захочет внимания. Сейчас он нацелен только на то, чтоб побыстрее вырваться из города. И отвлекаться не будет.
Надо затаиться. Надо потянуть время. А там, глядишь, мои мужчины меня найдут.
Или подвернется случай сбежать. Мало ли, на заправке, например…
У Тошки пистолет, я сама видела, но нужно же время, чтоб его вытащить… Наверно.
Значит, ждем.
Других вариантов нет.
— Есть хочешь? — спрашивает меня Тошка таким спокойным тоном, словно ничего особенного не происходит, и мы едем, например, по делам куда-то.
Меня эта обыденность поражает и в то же время лишний раз убеждает, что у него с головой — жесткая беда.
— Нет. — Собираюсь с силами и все же пытаюсь опять зацепить его, — зачем это все, Тош?
— Что “все”?
В этот раз он разговаривает. Отвечает на мой вопрос, и вполне себе доброжелательно.
— То, что ты сделал… Они же… Они же не виноваты. Они просто охрана…
— Это ошибка, — кривится недовольно Тошка, — это все тупая ошибка тупого исполнителя!
— Тем более… Тош, отпусти меня. Мне надо в квартиру… Вещи мамины разобрать. И еще вопросы наследства…
Я нарочно несу этот бред, чтоб заполнить эфир, убедить его, что тоже слегка не в себе. Что абсолютно безопасна.
— Заткнись, — тут же суровеет он, — задолбался я с тобой, блядь.
— Но, Тош…
— Заткнись, я сказал, — рычит он, сжимая крепче руль, — а то рот заклею!
Замолкаю, нервно сцепив пальцы между собой.
Тишину салона нарушает телефонный звонок.
Тошка подхватывает с панели телефон, смотрит,
— Я ушел, — заполняет тишину мужской спокойный голос, — остаток денег жду в течение дня.
— Перебьешься, — злобно рычит Тошка, — работу не сделал!
— Не понял… — озадачивается его собеседник, — ты же сам видел. Все сделал.
— Ты убрал не тех! — рявкает Тошка, — тебе фотки для какого хера были отправлены?
— Ты мне обозначил место и время. И заказ на двоих, сопровождающих девку. Я все сделал в точности с твоими указаниями, — суровеет мужик, а я, внезапно поняв, о чем они говорят, судорожно сжимаю челюсти.
Это — тот самый стрелок, что убил Ивана! И второго моего охранника, чьего имени я не знаю! А должен был… Должен был убрать…
— Не мои проблемы, что ты долбишься в глаза и не смог различить, что с девкой приехали не те, кто должен был, — отрезает Тошка, — раз работа не сделана, оплаты не будет. Задаток оставь себе.
— Так не пойдет, Вес, — обманчиво спокойно говорит его собеседник, и даже мне, находящейся в диком ужасе, слышно, насколько он в ярости на самом деле, — я работу выполнил. И жду оплату. Иначе мне будет, откуда взять недостающее бабло.
— Ты ебанутый? Полицией мне грозишь, что ли? — смеется Тошка.
— Нет, зачем? — говорит мужик, — я тебя Жнецам сдам. Слышал, они искали…
— Жнецы? Меня? — Тошка пытается держать диалог в том же темпе и тональности, но голос ощутимо вздрагивает.
— Тебя, Вес, — смеется мужик, — доигрался ты. А я говорил, нехуй влезать в эти игры. Жнецы — парни жесткие… Нервные. И цепкие.
— Ты пиздишь, — уверенно выдает Тошка, — им до меня дела нет. Не их уровень.
— Ну-ну… — слышно, как улыбается его собеседник, явно тоже понявший, что ему удалось запугать Тошку, — ну так когда мне бабло ждать?
— Через пару часов, хуй с тобой, подавись, — рычит с досадой Тошка и отключается.
Смотрит перед собой, и лицо его теперь не равнодушное, а злое. Заострившиеся скулы, ходящие под кожей желваки.
Внезапно выругавшись, он несколько раз с силой лупит по рулю ладонями.
А затем поворачивается ко мне и скалится, пугая безумными огнями в глазах:
— Ты мне дорого обходишься, Вася. Пиздец, как дорого. Но ничего. Ты расплатишься. Я с процентами возьму. За каждый ебанный день. За каждую секунду.
67
После этих слов в машине наступает мертвая тишина. Мне вообще не хочется хоть как-то провоцировать Тошку, расспрашивая, что именно он имел в виду, и в чем я перед ним так виновата.