Наша светлость
Шрифт:
Даже если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят.
Жизненное наблюдение.
Их Светлость явились, когда солнце не только взошло, но и крепко оседлало небосвод. Хотя в кои-то веки я презрела сие обстоятельство, оставшись в постели.
Во-первых, спать я легла поздно.
Во-вторых... выходной у меня. Будет. Надеюсь. Эх, где он, трудовой
Вчерашний бал для меня завершился перед рассветом. И завершала я его в гордом одиночестве, ибо Кайя отправился раздавать дружеские долги согласно местным обычаям. Сержант тоже исчез, и душевный, а с ним и телесный покой Нашей Светлости выпало охранять десятку стражников под мудрым руководством Лаашьи. Как ни странно, оцепление получилось в высшей степени эффективным. Желающих общаться со мной резко поубавилось, и ночь прошла спокойно, что было довольно-таки подозрительно.
А утром вернулся Кайя и рухнул в кровать, как был, в одежде и сапогах. И руки у него были леденющими... вот зачем такими руками за ноги хвататься!
– Изыди!
Изыдет, конечно. Ждите больше. Сгреб меня в охапку, прижал к себе и пробормотал.
– Теплая. Моя.
Кому ж еще этакое счастье надо-то?
– Пил?
– я прижала ладони к его щекам. Где ж он так вымерз?
– Грелся, - признался Кайя.
– Немножечко. Я трезвый... честно.
Верю.
– Так и будем лежать?
– Будем.
Нет, мне в принципе удобно, только пуговицы здорово мешают. Пуговицы здесь делают солидными, из золота или серебра, инкрустируя костью, расписывая эмалью или простенько, со вкусом, вставляя драгоценные камни. И вот теперь я животом всю эту красоту ощущаю.
– Сержант сказал, что женится.
Дурной пример заразителен?
– На ком?
– Зовут Меррон. Из Хейдервудских. Странная, честно говоря, девушка, - пальцы Кайя путешествуют по моему позвоночнику.
– На балу познакомился.
И сразу жениться? Решительный он человек. Просто до одурения. Или это ночной согрев так на мыслительные процессы повлиял?
– Сказал, что хуже все равно не будет.
Отличная мотивация. Для фаталиста - в самый раз.
А вот на ягодице мне мишень рисовать не надо!
– Это не мишень. Это цветочек.
Что ж, цветочек существенно меняет дело.
– Раздевайся, - я расстегнула воротник.
– Зачем?
И вот к чему эти провокационные вопросы?
– Ты раздевайся. Потом придумаем. Вообще я решила, что у нас сегодня выходной.
– Это как?
– Это как будто нас здесь нет. Ни для кого.
Гости или спят, или похмельем маются. Дела ждут. И один день для двоих - это же немного. Кайя согласился.
– Хорошо, - Кайя блаженно зажмурился.
–
Очаровательное признание. Наша Светлость заметили. А план хорош. Ванна. Есть. Спать. Есть... и снова спать. А если станет скучно, что-нибудь придумаем.
Нет, Меррон, естественно, любила тетю. Очень любила, потому что не любить милейшую Бетти было решительным образом невозможно. Но все-таки порой эта любовь подвергалась испытанию.
Если бы тетушка злилась, Меррон было бы легче.
Она бы тоже разозлилась и высказала все, что думает по поводу этих неудачных попыток выдать Меррон замуж. Но Бетти категорически не умела злиться! Она всегда пребывала в настроении хорошем или же очень хорошем, иногда, как вот сейчас, слегка опечаленном.
– Где ты была?
– в огромных голубых глазах видится упрек, и Меррон отводит взгляд, потому что это попросту невыносимо!
– Я... пряталась.
– А я тебе говорила, что не следует надевать это платье! Ты выглядела вызывающе...
...она выглядела именно так, как хотела выглядеть.
И сделала то, что хотела сделать!
И не важно, что по этому поводу думает тетушка Бетти. Ее взгляды давным-давно устарели, а Меррон категорически не желает пополнять ряды старых дев. Кошек разводить? Не для нее!
– ...и оно тебе не очень идет, - стыдливым шепотом призналась тетушка.
Ей-то к лицу были любые наряды. В тридцать пять тетушка выглядела много моложе. Ее светлая - безо всяких кремов светлая!
– кожа была гладка, черты лица - приятны, а фигура и вовсе имела идеальные с точки зрения Меррон очертания.
Сама-то она на доску похожа... и надо иметь смелость, чтобы признаться в этом.
Меррон призналась, еще тогда, когда поняла, что замуж ей не выйти: то небольшое приданое, которое удалось собрать, не искупало некрасивость Меррон, как и дурного, с общей точки зрения, характера.
– Не расстраивайся, дорогая, - Бетти не умела укорять подолгу, и от этого становилось вдвойне совестно, как будто бы Меррон тетушку обманывала. Но она же не врала!
Она имела право поступать так, как читала нужным.
По-взрослому.
Ей уже двадцать, и следует признать, что эти годы прожиты зря. И осталось не так много времени, чтобы сделать мир лучше!
А тетушка все говорила и говорила. Про бал, который был, конечно же, восхитителен - но у тетушки Бетти все балы восхитительны! Про Их Светлость - причем Меррон не очень поняла, которую именно. Главное, что с привычным восторгом. Про гостей... про чью-то там свадьбу, случившуюся так неожиданно, что все очень удивились, потому как ждали другой невесты... но тетушка все равно рада за молодых, ведь свадьба - это очень важно.