Наши уже не придут 4
Шрифт:
Сейчас он проводит в США небольшую деиндустриализацию, которая никак не повлияет на их экономическую ситуацию, но сильно поможет СССР.
У них в шесть раз больше станков и Великая депрессия на этом скажется не сильно — реальная экономика-то никуда не денется, поэтому Аркадий считает, что количество производимых станков будет только увеличиваться.
Госплан посчитал и подумал, после чего решил, что если удастся добиться того, что в США будет лишь вдвое больше станков всех видов, чем в СССР, дальше Союз начнёт лидировать в вопросе индустрии — просто
А мирный аспект экономики успешно решается артелями, которые предполагается укрупнять и подчинять всесоюзному плану, но не тупым лобовым ударом, а плавно и нежно, на манер ГДРовских народных предприятий — Аркадий не знал глубоких подробностей, но имел общее представление, созданное изучением опыта построения плановой экономики. Это нужно было ему для произведения, и тогда он обалдел от осознания того, как слепа была партийная номенклатура, игнорировавшая опыт своих немецких товарищей.
Укрупнение артелей будет производиться по отраслевому принципу, их всё ещё будет очень много, но не так много, как сейчас — страна, всё-таки, гигантская…
Именоваться эти бывшие артели будут народными предприятиями, тут Аркадий решил ничего не менять, и станут базовыми единицами лёгкой и средней промышленности, которые будут работать не только на план, но и на рядового потребителя. У немцев как-то получалось на их народных предприятиях, поэтому он не видел ничего невозможного в том, чтобы получилось у всего СССР.
А тяжёлая промышленность, как и всегда, будет работать исключительно на интересы государства, то есть, на снабжение всего лёгкого и среднего сегмента материалом, а также там, где не способны работать народные предприятия.
Модель выглядела рабочей — даже Ларин, после двухнедельных споров, вынужден был признать, что это может сработать, если всё правильно сделать.
Уже сейчас, на нынешнем уровне потребностей не избалованных изобилием граждан СССР, удаётся получить товарное разнообразие на прилавках, а дальше будет больше.
Юрий Ларин, с которым Аркадий сумел сработаться, продумывает будущую модель, которая очень красиво ложится на реформированную систему управления.
Есть проблемы, которые уже видны.
Во-первых, будет тяжело интегрировать новые народные предприятия в общую систему, так как артели-то сейчас будто бы подвешены в вакууме и являются лишь статьёй расхода материалов для крупных предприятий, а также чем-то вроде эпизодических субподрядчиков на несложные работы. Новая модель предполагает углубленную интеграцию тяжёлой промышленности и народных предприятий. Это будет тяжело, но не невозможно.
Во-вторых, нужно определиться, кто будет играть на первой скрипке в управлении экономикой. Идея, при которой партия готовит управленческие кадры, Немирову решительно не нравилась, потому что он знает, чем такое закончилось в прошлый раз. Ставка на честь и совесть эпохи не оправдалась, по причине того, что номенклатура склонна к вырождению — никто этого не знал, ведь подобный
В-третьих, ещё непонятно, как решать проблему устаревания оборудования. Если с условным заводом всё понятно — назначаешь поэтапную модернизацию и проводишь её цех за цехом, что непросто, но вполне реально, то вот с артелями или даже более крупными народными предприятиями всё будет непросто. У бизнесменов это решается естественным отбором, а в плановой экономике отбор искусственный, поэтому необходим микроконтроль — возможно, придётся разводить новое ведомство, которое будет заниматься исключительно модернизацией.
И прямо из этого исходит «в-четвёртых», связанное с высоким риском чрезмерной бюрократизации. Процессный подход существенно повысил общую эффективность СНК и ВЦИК, а также прекрасно показал себя на пилотных проектах с заводами, но если бездумно учреждать ведомства по каждому вопросу, то через пару десятков лет можно прийти к китайской имперской бюрократии.
Это далеко не все существующие проблемы, но самые из них критические. Их предстоит решить и проработать непосредственно до внедрения новой модели.
Искренне расстраивало его лишь то, что скоро очень большая война, которая вообще никак не стыкуется с его грандиозными планами. И её никак не отменить.
«Эх, почему эти придурки всё никак не успокоятся?» — подумал Аркадий. — «Они же даже не представляют себе, как сильно мы будем их бить, когда они к нам полезут…»
*8 июня 1930 года*
Строй парагвайцев стоял неподвижно — солдаты замерли, как статуи, а Пётр Аркадьевич ходил вдоль строя и придирчиво рассматривал новобранцев.
Смуглые крестьяне, откормленные за три месяца интенсивной подготовки, одетые в форму РОА, точно копирующую форму Русской Императорской Армии, смотрелись непривычно. У некоторых солдат есть значки за отличие в стрельбе и строевой подготовке, что служит для них значимым поощрением — как говорят инструкторы, местные очень ценят такого рода награды, ведь русских солдат тут принято уважать. За силу, которую они собой являют.
На средства «Шелл», выделенные Парагваю, Столыпин начал готовить два полка из местных добровольцев — экономика страны сильно страдает, желающих уйти в солдаты много, поэтому можно выбирать самых лучших.
Президент Хосе Гуггьяри очень не хочет, чтобы парагвайская армия сражалась в этой войне, поэтому его отношение к набору добровольцев было настороженным… Вылилось это в то, что он приказал ограничить набор новых солдат, а сражаться велел теми, кто уже есть, подразумевая контингент РОА.
Два полка, проспонсированные нефтяной компанией, всё ещё проходят подготовку — три месяца минуло и они уже очень сильно похожи на солдат, но таковым ещё не являются. Нужно ещё минимум полгода, чтобы хоть сколько-нибудь приблизить их к общему уровню подготовки солдат РОА.