Насилие над разумом
Шрифт:
ВТОРЖЕНИЕ ТОТАЛИТАРНОГО МЫШЛЕНИЯ
Для исследования работы социальных сил по подрыву свободы индивидуального развития разума человека, мы должны расссматривать различные аспекты политической жизни. Как клиницист и полипрагматист, я не хочу связывать себя с одним политическим состоянием или течением, но хочу описать то, что можно наблюдать повсюду в общественной жизни. Где мысли и привычки человека, находятся в процессе переформирования под влиянием огромного политического подъема. В одной стране это может произойти быстрее, в других медленнее. Задача психологов состоит в том, чтобы наблюдать и описывать воздействие этих процессов на человеческий разум.
Когда однажды
Поскольку зрелый человек самостоятельно сопротивляется тоталитаризму, диктатор должен постоянно работать и интриговать, чтобы поддержать свое направление и остановить их потребность в индивидуальном развитии, сопротивлении и здоровом росте. Поскольку мы исследуем его методы, мы покажем лучшее понимание тоталитаризма и взаимодействия между диктаторскими методами и теми на кого они направлены. Мы остро нуждаемся в этом понимании, поскольку мы должны признать, что силы в Тоталитарии, делающие унылых роботов из живых людей, могут также развиться, хотя и невольно, в так называемых свободных, демократических обществах.
Стратегия террора
С незапамятных времен оружие террора использовалось тиранами, чтобы сделать из человека послушный инструмент. В Тоталитарии использование этого оружия, доработанного наукой, может истребить всю оппозицию и инакомыслие. Лидеры Тоталитарии управляют запугиванием; они предпочитают получать лояльность через страх, чем через веру. Страх и террор замораживают разум и волю; они могут впасть в общий психический паралич. В панике, вызванной тоталитарным террором, люди чувствуют себя разделенными друг с другом, как в абсолютном вакууме, и каждый человек становится одинокой, напуганной душой. Даже случайное столпотворение может подозреваться в заговоре против государства.
Отделенный собственной изоляцией от любого реального эмоционального контакта со своими собратьями, гражданин Тоталитарии становится все более и более неспособным бороться с дегуманизирующими влияниями.
Тоталитария постоянно следит за социальными грешниками, критиками системы и обвинение в инакомыслии эквивалентно публичному осуждению. Инсинуация, клевета и обвинение - главные продукты тоталитарной стратегии. Вся страна увлечена суждением, что каждый человек - потенциальный враг режима. Никто не может избежать террора. Любой человек может подвергнуться ему независимо от своего ранга.
Тайная полиция создает в стране страх и панику, в то время как армия служит для создания страха и паники снаружи. Просто мысль о вспышке террора - даже просто вероятного террора — вызывает у людей нежелание выражать свои мнения и изобличать себя. И граждане Тоталитарии и их соседи находятся в этом общем страхе. Ясный пример тому, как этот паралич от страха работает в действительности, можно заметить в том факте, что еще в 1948 году западноевропейцы, которые чувствовали тень надвигающегося тоталитарного режима, считали более безопасным подвергать критике и нападкам своих американских друзей, чем задирать тоталитарного врага, который мог бы внезапно и без предупреждения напасть.
В Тоталитарии, тюрьмы и концентрационные лагеря построены так, чтобы вызывать страх и трепет у населения. Их могут называть лагерями для "наказания" или "исправления", но это только дешевое оправдание. В этих центрах страха никто реально не исправляется; на самом деле, его исключили из человечества, выбросили, убили - но не сразу, чтобы влияние эффекта террора не снижалось.
Правда в том, что эти тюрьмы построены не для настоящих преступников, а скорее для оказания влияния эффекта террора на обычных людей, на граждан Тоталитарии. Тюрьмы представляют собой постоянную опасность, непрерывную угрозу. Они могут вызвать почти невыносимое напряжение от сострадания и разыгравшегося воображения у граждан, находящихся хоть и временно, но за пределами колючей проволоки. В дополнение к страху самому
Существует несколько более умеренных форм массового террора, например, СТРАТЕГИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СУЕТЫ. В Тоталитарии человек всегда находится в ловушке некоторой формы официального планирования. Он всегда ощущает контроль и наблюдение, шпионаж, плотоядную силу готовую преследовать и наказывать его. Даже досуг и праздники заняты некоторой официальной программой, какие-то факты, которые надо выучить, политические встречи, какие-то парады. Тишины и одиночества не существует. Нет времени для размышления, для обдумывания, для воспоминаний. Разум пойман в паутину официальных взглядов и планирования. Запрещено даже восхищение самой тишиной. Каждый гражданин Тоталитарии должен участвовать в пении и выкрикивании лозунгов. И таким образом он пойман постоянной деятельностью так, что он теряет возможность понимать происходящее с ним.
Внимание на увеличении производительности людей, фабрик и сельскохозяйственных предприятий, также могут стать оружием усиленного контроля и террора. Стахановское движение в России, призывая к постоянному увеличению производственных норм, стал угрозой для многих. Рабочие или должны были увеличивать темп своего труда и производства или могли быть сильно наказаны. Акцент на темп и скорость делает из человека, все больше и больше, бездушный винтик в тоталитарном колесе.
Террор почти никогда не может остановить сам себя; он процветает на согласии и разрастается в вакууме. Террор как инструмент, означает постепенный переход в террор как цель - но фактически, террор это стратегия самоуничтожения. Человек, в конечном счете, восстает даже под абсолютной диктатурой. Когда люди уменьшены до состояния куклы-марионетки Тоталитарии, они становятся неуязвимыми от всех угроз. Магическое заклинание террора в итоге проигрывает его силе. Сначала граждане Тоталиатрии охладеют к террору и перестанут считать даже смерть опасностью. А потом некоторые начнут заключительное восстание, при Тоталитарном правлении, страх и террор способствуют внутреннему восстанию тех, кого нельзя сломить. Даже в "идеологически ровной" Нацистской Германии, движение сопротивления было активно.
Ритуалы чистки
Вычищение руководящих правительственных кругов является древней исторической привычкой. Борьба между отцами и сыновьями, между старшим и младшим поколением, вошел в жизнь с доисторических времен. Классическое произведение Фрэзера, "Золотая Ветвь", достаточного много говорит об этом. Древний языческий шаман получал свой высокий пост, убивая своего предшественника. Позднее в истории, вновь провозглашенными королями становились преступники, а не божьи ставленники.
В Тоталитарии, ритуал убийства и чистки - часть механизма власти и для диктатора он выполняет не только символическую, но также и очень реальную функцию. Он должен устранить всех тех, кого он обошел и обманул в своем безжалостном восхождении к власти, чтобы их негодование и гнев разочарования не вспыхнули, подвергая опасности его положение или даже его жизнь.
Чистка отражает другую особенность жизни в Тоталитарии. Она инсценирует фикцию, что партия всегда начеку, для сохранения себя в чистоте и непорочности. Психиатрия продемонстрировала, что принуждение к чистоте невротических личностей фактически вытесняет защиту от их собственного внутреннего гнева и враждебности. Она играет такую же роль в сообществах, когда поднимается до уровня обязательного официального ритуала, ввергая население в младенчество. Она заставляет жителей Тоталитарии чувствовать себя младенцами - изо всех сил пытающихся выучить свои первые привычки к чистоте, все еще слушая повторяемые родителем команды, быть чистым, быть чистым, быть чистым, быть хорошим, быть хорошим, быть хорошим, быть преданным, быть преданным, быть преданным. Постоянное повторение этих команд укрепляет у каждого гражданина чувство вины, детскости и стыда.