Насилие над разумом
Шрифт:
Идеология, которую они извергают, не реальная цель; это - циничное приспособление, с помощью которой эти больные рассчитывают получить некоторое персональное чувство ценности и власти. Тонкая внутренняя ложь соблазняет их на движение от плохого к худшему. Защитный самообман, ограниченное понимание, уклонение от эмоциональной идентификации с другими, деградация сочувствия — у разума есть множество защитных механизмов, которыми можно ослепить совесть.
Ясный пример тому можно заметить в способе, которым нацистские лидеры защищались, когда сидели на скамье подсудимых во время Нюрнбергского процесса - с помощью постоянного самооправдания и реабилитации. Эти убийцы
Любая неконтролируемая средствами управления форма лидерства, постепенно может стать диктатурой. Быть лидером, иметь огромную власть и ответственность за жизни других людей, это колоссальная проверка человеческой психики. Слабый лидер - это человек, который не может взять это на себя, кто просто отказывается от своей ответственности. Диктатор — это человек, заменяющий существующие стандарты справедливости и морали на все большую и большую власть и в конечном счете все больше и больше изолирующий себя от остальной части человечества. Растут его подозрения, растет его изоляция и порочный круг, приводящий к параноидальному мироощущению, начинает расти.
Диктатор является не только больным человеком, он к тому же еще и жестокий оппортунист. Он не видит ценности в каждом человеке или чувстве, никакой благодарности за любую полученную помощь. Он подозрителен, нечестен и полагает, что достижение его личных целей, оправдывает любые средства, которые он может использовать. Достаточно странно, но каждый тиран все же ищет некоторое самооправдание. Без такого успокоительного средства для его собственной совести, он не может жить.
Его отношение к другим людям — это манипуляции; для него они просто инструменты продвижения собственных интересов. Он отвергает концепцию сомнения, внутренних противоречий, врожденной амбивалентности человека. Он отрицает психологический факт, что человек растет наощупь, методом проб и ошибок, посредством взаимодействия контрастирующих чувств. Поскольку он не разрешает самому себе нащупывать, учиться методом проб и ошибок, диктатор никогда не сможет стать зрелым человеком. И признает ли он это или нет, у него есть внутренние конфликты, он страдает от внутреннего беспорядка. Эти внутренние "слабые места" он пытается решительно подавить; если они всплывут, то они могут вмешаться в процесс достижения его целей. Однако, в приступах гнева видна его ослабевающая сила.
Так происходит потому, что диктатор опасается, хотя и подсознательно, своих внутренних противоречий и он опасается тех же самых внутренних противоречий у соратников. Он должен чистить и чистить, терроризировать и терроризировать по имя порядка, чтобы успокоить свой механизм внутренней ярости. Он должен убить каждого сомневающегося, уничтожить любого ошибающегося человека, заключить в тюрьму всех, кого нельзя проверить на абсолютную целеустремленность. В Тоталитарии, скрытая в человеке агрессия и дикость, взращиваются диктатором до такой степени, в которой они смогут вырваться в массовые преступления, продемонстрированные Гитлером в преследовании меньшинств. В конечном счете, страна показывает реальную патологию, чрезвычайное доминирование разрушительных тенденций и склонность к самоуничтожению.
Финальная капитуляция человека робота
Что происходит с обычным человеком в такой культуре? Как мы можем описать гражданина Тоталитарии? Возможно, самый простой ответ на этот вопрос заключается
Граждане Тоталитарии в действительности не разговаривают друг с другом. Когда они говорят, они шепчут, предварительно украдкой обернувшись в поисках неизбежного шпиона. Их внутренняя тишина находится в резком контрасте с официальной словесной бомбардировкой. Граждане Тоталитарии могут шуметь и говорить вежливые банальности, они могут повторять друг другу лозунги, но они ничего не говорят. Существующая литература показывает тот ведущих авторов, среди которых Х.Г. Уэллс, Хаксли и Оруэлл, заботит ужасное будущее автоматизированного человека, обученного, как машина, стандарту соответствия. Они транслируют нам общий страх перед механизированной цивилизацией.
Гражданин в Тоталитарии больше не знает реальное ядро своего разума. Он больше не чувствует себя как "Я", эго, человек. Он всего лишь объект официального давления и принуждения разума. Не имея никакой собственной индивидуальности, у него нет персональной совести, никакой личной морали, никакой возможности думать ясно и честно. Он разучивает наизусть, он изучает тысячи внушенных фактов, с каждым вздохом вдыхает догму и лозунги. Он становится послушным педантом и педантизм делает из людей сосуды, наполненные информацией, вместо свободной индивидуальности и роста личности.
Чтобы стать мудрее и свободнее требуется выборочное пренебрежение и смена намерений. Это мы принимаем, это мы отставляем. Корректировка чувства опасности требует изменения форм поведения, возможности быть свободным от внушения, отказаться и разучиться, чтобы созреть для новой формы поведения. У гражданина Тоталитарии нет шанса такому обучению через разобучение, для роста посредством индивидуального опыта. Официальные чрезмерные упрощения поневоле побуждают зрителей к признанию и идеологической обработке. Массовый экстаз и массовый фанатизм заменяют спокойные мысли и размышления человека.
Гитлер учил свой народ маршировать и сражаться, но в итоге они не знали, почему они маршировали и сражались. Люди становятся скотом - внушенным и одержимым скотом - опьяненным сначала энтузиазмом и счастливыми ожиданиями, а затем террором и паникой. Отдельная индивидуальность не может вырасти в Тоталитарии. Огромная масса граждан приручена к персональному и политическому лунатизму.
Возможно, что с научной точки зрения сомнительно сравнивать опыт полученный от индивидуального патологического состояния с социальными явлениями и анализировать частичное разрушение эго под тоталитаризмом по аналогии со случаями настоящего безумия.
Но факт в том, что можно сделать сопоставление странных реакций граждан Тоталитарии, их культуры в целом, с одной стороны и реакций интровертированного больного шизофреника с другой стороны.
Даже при том, что проблема персонального и группового шизофреничного поведения чрезвычайно сложна и не может быть полностью освещена в рамках этой книги, сравнение может быть полезным в нашем поиске понимания природы и эффектов тоталитаризма.
Общее отступление от действительности