Насилие над разумом
Шрифт:
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ТОТАЛИТАРИЯ И ЕЕ ДИКТАТУРА
У нас действительно существует такая вещь как техника массовой промывки мозгов. Если инквизитор силен и достаточно проницателен, то эта техника может пустить корни в стране. Он может хотя бы на время сделать большинство из нас своими жертвами.
Что же в структуре общества сделало человека настолько уязвимым для этих массовых манипуляций сознанием? Это проблема с ужасающими последствиями, подобными промывке мозгов.
Я осознаю тот факт, что исследование предмета принуждения сознания и управления мыслями, со временем становится менее приятным. И это может навлечь на нас больше опасности здесь и сейчас, а увеличение нашего беспокойства о Китае и Корее должно уступить более неотложным потребностям у наших собственного порога. Могут ли тоталитарные тенденции одержать у нас верх и какие социальные признаки могут привести к таким явлениям? Строгая действительность сталкивает нас с вселенской битвой между контролем за мыслями (умозаключениями) и нашими стандартами благопристойности, личной энергией, личными идеями, личной сознательностью с самостоятельностью и благородством.
Будущие социологи смогут лучше описать причины появления у человека тоталитарных взглядов и поступков. Нам известно, что после войн и революций, такое умственное разрушение гораздо легче развивается с помощью психопатически настроенных лиц, которые процветают на человеческом страдании и хаосе. Также верно и то, что последующее поколение начинает непроизвольно исправлять преступления предыдущего поколения, потому что жестокая система им тоже угрожает.
Моя задача, однако, состоит в том, чтобы описать некоторые признаки тоталитарного процесса (который подразумевает деградацию мышления и поступков), поскольку я наблюдал их в нашу эпоху, имея в виду, что система — это одно из самых сильных искажений умственного развития человека. Промывание мозгов не возможно без тоталитарных взглядов. Трагические факты политических событий в наше время очень явно говорят, что применяемая психологическая техника может промыть мозги всем странам и довести их граждан до безмозглого роботизма, который станет для них нормальным образом жизни. Возможно, мы сможем лучше понять, как появляется этот ужас, исследуя мифическую страну, которую ради удобства мы назовем Тоталитарией.
Автоматизация человека
Во-первых, разрешите мне произнести слово предостережения. Мы не должны ошибаться считая, что где-то есть особенная страна, которую можно полностью отождествить с этой гипотетической землей. Обсуждаемые здесь особенности придуманы. Конечно, некоторые особенности Тоталитарии существовали и в Нацистской Германии и сегодня их можно найти за Железным занавесом, но они также частично существуют и в других частях мира. Тоталитария — это любая страна в которой политические идеи выродились в бессмысленные формулировки, существующие только в пропагандистских целях. Это любая страна, в которой одна группа - левых или правых - приобретает неограниченную власть и становится всезнающей и всемогущей, любая страна в который несогласие и расхождение во мнениях считаются преступлением, в которых абсолютное соответствие - цена жизни.
Тоталитария - страна Левиафана -это дом политической системы, которую мы эвфемистически называем тоталитаризмом, и в котором систематическая тирания — часть системы. Эта система не имеет корней ни в одной честной политической философии, ни в социализме, ни в капитализме. Лидеры
Так как тоталитаризм по существу социальное проявление психологического явления, свойственное каждой личности, лучше всего это можно понять в терминах человеческих сил, которые создают, воспитывают и увековечивают его. Человек лицемерит; он хочет стать зрелым и свободным, но все же его подсознательный примитивный ребенок тоскует по более полной защите и безответственности. Его зрелость учит справляться с ограничениями и разочарованиями обычной жизни, но в то же время, его внутренний ребенок стремится выразить протест против них, раздавить , разрушить их — будь они объектами или людьми.
Тоталитаризм обращается к этому смущенному младенцу внутри каждого из нас; он, кажется, предлагает решение проблем человека создавая удвоенное стремление. Наша мифическая Тоталитария — это монолитное и абсолютное государство, в котором человеку не разрешается демонстрировать сомнение, смущение или конфликт, диктатор предпочитает сам решать все его проблемы. Кроме того, в Тоталитарии могут применяться официальные санкции к человеку, от которого исходят антиобщественные импульсы. Нецивилизованный ребенок в нас, может только приветствовать это освобождение от этических разочарований.
С другой стороны, наши свободные, зрелые, социальные Я не могут быть счастливыми в Тоталитарии; они восстают против ограничения индивидуальных импульсов.
Обычно, психологические корни у тоталитаризма иррациональные, разрушительные и примитивные, хотя это и замаскировано за какой либо идеологией, по этой причине, в этой системе есть что-то фантастическое, невероятное и даже кошмарное. Там конечно, есть различие в психическом опыте верхушки, которая может пережить свои потребности во власти и подчинении масс; но все же эти две группы влияют друг друга.
Когда глубокие невротические потребности диктатора во власти также удовлетворяют некоторые глубокие эмоциональные потребности населения его страны, особенно в тяжелые времена или периоды после революции, ему легче взять власть ради которой он старался. К примеру, если страна потерпела поражение в войне, ее граждане испытывают позор и негодование. Потеря доброго имени не просто политическая абстракция, это - очень реальная и личная вещь побежденного народа. Каждый человек, сознательно или подсознательно, отождествляет себя с родиной. Если страна страдает от длительного голода или серьезной депрессии, ее граждане становятся жестокими, подавленными, обиженными и охотнее примут взгляды и обещания целеустремленного диктатора.
Если сложность политического и экономического аппарата страны заставляет человека чувствовать себя бессильным, смущенным или бесполезным, если у него нет чувства участия в силах, которые управляют его повседневной жизнью или если он чувствует, что эти силы обширны и противоречивы, он больше не может их понимать, он будет хвататься за тоталитарную возможность для принадлежности, для участия, ради простой формулы, которая объясняет и рационализирует то, что вне его понимания. И когда диктатор наконец одерживает победу, он легко переносит на него свои собственные неправильные фантазии, свои ярость и гнев. Их негодование кормит диктатора; его псевдосила поощряет их. Имеет место взаимное укрепление иллюзий.