Наследие Санторо

Скариани Аделина

Луссурия спал, сложив руки. Без солнцезащитных очков. Зато в ночных. Пробовать снять их Санторо не стала, прекрасно помня, какой хук справа получил один бедолага из персонала отеля. Ломать свою челюсть Аделина не собиралась.

Сон же Капитана сопровождался такой чуткостью, что Аделина просто не посмела переступить порог, однако заметила прикреплённый к стене меч с протезом руки. Она не раз слышала слухи о втором императоре мечей, и о том, что он отрезал сам себе руку, но теперь лицезрела воочию, подивившись и восхитившись силе духа, совсем другое. Себе бы она даже палец порезать наверняка не смогла бы.

Бел, просто говоря, дрых на разложенном диване

в окружении пустых упаковок и пакетов фастфудов, распластав руки и ноги. Напротив горел телевизор, который Санторо отключила, и принялась заботливо собирать мусор. Нет, не поднять челку Бела было уже выше её сил, рука сама потянулась. С замиранием сердца она почти откинула её назад, но Принц резко повернулся и, перехватив её за руку, повалил к себе на диван. Оказавшись сдавленной в объятьях Принца-Потрошителя, бедная жертва альтруистического порыва едва не простонала, кажется, её кости начинали хрустеть. А Бел всё сильнее и сильнее прижимал её к себе.

— Ши-ши-ши, плюшевый мишка Принца.

Аделина так и не поняла: во сне ли тискал Бел мишку, или просто решил над ней поиздеваться, но лежала она в виде плюшевого мишки для удушения больше часа, пока Бел не перевернулся на спину, откинув руку в сторону. Чем Санторо незамедлительно и воспользовалась, сиганув с дивана со скоростью света, едва не споткнувшись о журнальный столик, зато больно ударившись пальцем. И так, прыгая на одной ноге, побрела в следующую комнату.

Леви расположился в ближайшей комнате к Боссу. Санторо начинала подозревать в нём признаки Сталкера, о которых она начиталась из современной японской культуры. Она бы даже назвала его не совсем типичным, но, тем не менее, классическим примером Сталкера. По крайней мере, ей казалось, что даже во сне Хранитель прислушивался ко всем посторонним шумам в радиусе досягаемости от босса.

Мимо комнаты Босса стоило пройти сразу, но Аделина высунула мордочку в дверной проём, словно любопытная кошка, плавно проскользнувшая в неположенное место. Скрестив руки за спиной, по-совиному наклонив голову вбок, Аделина выглянула из-за спинки дивана. Удобную кровать босс проигнорировал, так и не дойдя до неё. На полу сиротливо лежала пустая бутылка вместе с объедками костей, которые Аделина с замашками прислуги переставила на стол. И заботливо прикрыла окно, из которого рвался холодный зимний ветер. В северной части Италии промчались эфемерные морозы, оставив небольшой слой в виде заиндевелого покрытия на крышах домов.

Аделина вновь подошла к дивану, облокотившись о его спинку, разглядывая спящего Занзаса. Другая возможность изучить мужчину вряд ли представится, потому что долго смотреть ему в глаза Санторо элементарно всё ещё побаивалась, скорее больше на инстинктивном уровне. Зато сейчас она могла отметить, насколько притягательная, но дикая его красота. Даже во сне его лицо выражало грубые черты, вымощенные чужой кровью. Шрам на левой щеке и несколько на теле, видневшихся из-под расстёгнутой рубашки, точнее она видела лишь край одного из них. Любопытство сгубило кошку — Санторо потянулась к краю рубашки, оттянув её чуть в сторону, чтоб открыть обзор лучше, она сильнее перегнулась через спинку для удобства. Её кисть грубо перехватили, одним нажатием просто парализуя всё тело. Рой мурашек поднялся от пяток до самого затылка, и Санторо чувствовала не только боль на кисти, но и страх, который обвёл невидимой змеёй. Она подняла взгляд на лицо мужчины, встретившись с совсем не заспанными смотрящими в упор глазами Занзаса. Мафиози резко дернул её на себя, и Лина полностью перевалилась

на его сторону.

— Тебя убить сразу или перед этим немножко понасиловать?

Сердце забило в груди чечётку, в отличие от мерно бьющегося сердца Босса, на груди которого сейчас Лина лежала. Она самонадеянно решила, что если не будет шевелиться, то возможно прокатит вариант с «плюшевым мишкой», как у Бела. Но судя по тому, что Занзас уже схватил её за волосы, оттягивая от себя, Аделина-таки напоролась на то, за что боролась.

— А «немножко понасиловать» чем-то отличается от «изнасиловать»?

— Нет, — коротко отрезал Занзас, смотря в глаза пойманного в капкан в зверька.

— А можно мне тогда просто уйти?

Санторо приподняла стан, но так как большая часть её красной копны ещё находилась в руке Занзаса, оказалась лишь в сидячем положении верхом на боссе Варии, что из-за полуопущенных ресниц скользнул взглядом ниже к груди, и тогда Санторо вспомнила, в каком неглиже находится — полупрозрачный топ с шёлковыми шортами, да короткий лёгкий халатик сверху. Будто ужаленная, Аделина попыталась вскочить, но её болезненно потянули вниз, заставляя вновь прижаться к паху.

— Не рыпайся.

И она застыла, прикрыв глаза, когда Скариани подался вперёд, пропустив руку под ткань халата, вызывая нервную дрожь, горячие пальцы в контраст к её похолодевшей коже, покрывшейся мурашками, и горячие дыхание над ухом.

— Женщина, как думаешь, не пора ли тебе компенсировать доставленные тобой неприятности?

Аделина открыла глаза, но смотрела куда угодно, лишь бы не в глаза демону, чья рука болезненно сжала обнаженную грудь. Она бы попыталась возразить, но знала, что голос предательски отзовётся сипло, и лишь отрицательно качнула головой, что вызвало усмешку Занзаса. Он больно дёрнул за волосы назад, вызвав непроизвольный крик, и Санторо откинула голову, в этот момент он поймал её взгляд, прожигая до самых закоулков души. Аделина чуть качнулась вперёд и назад, поёрзав на паху, рука Занзаса скользнула на поясницу, и будто одобряя её движения, он сам прибавил ритм, управляя её телом, позволяя елозить на себе, не прерывая зрительного контакта.

Жарко. Жарко было настолько, что Аделине казалось, она сейчас потеряет сознание, когда она вновь подалась назад и попыталась привстать, но мужчина потянул её обратно, сжав лицо пальцами.

— Я тебя ещё не отпускал.

Аделина почти что смирилась со своей участью, прекрасно ощущая вставшую плоть, упирающуюся в её бедро, но громкий звон опрокинутой на кухне посуды на мгновение отвлёк не только её, но и мужчину, чем Аделина и воспользовалась, вскочив с него и босыми ногами ощутив пол, попятилась назад, сглотнув ком. Занзас приподнялся, сжав пальцы в кулак, но догонять не стал. Санторо же юркнула за дверь, кинувшись к себе и пролетев мимо кухни, где орудовал Бел в поисках перекуса, и мысленно его поблагодарила, уже закрывшись в своём отведённом углу.

Она чувствовала постыдную влагу, а когда запустила пальцы под шорты, то прикусила губу. Лучше бы она вообще не выходила из комнаты.

Из когда-то влажных с заигрывающим блеском глаз стекали кровавые слезы. Два остро наточенных стилета торчали в идеальной симметрии друг от друга в развороченных глазницах. Бельфегор, сидя верхом на обнажённом теле ночной бабочки, что ещё конвульсивно билась, хрипя о помощи сквозь кляп, который уже был предварительно надет до того, как Вария нарушила вечернюю идиллию финансового директора семьи Санторо в одном из элитных борделей.