Наследие Санторо

Скариани Аделина

— Ебушки-воробушки! Я готова свернуть горы и пробежать сто километров!

— Вот оно как, — снисходительно прокомментировал репетитор Савады, поправив дулом пистолета федору, и хищно улыбнувшись, присел рядом с вновь упавшей на колени Аделиной. Она судорожно ощупывала лоб, но дырки от пули не обнаружила. Вместо этого пальцы кольнул тёплый огонёк. А Реборн, присев на корточки, ласково, будто комплимент, прошептал: — Гордое и независимое Облако.

— Что? Что происходит? Ты ведь выстрелил в меня! Пуля точно мне лоб прострелила! Так какого?!

Санторо

попыталась ударить мужчину, что резко выпрямился. И застыла, ладонь покрывало пламя предсмертной воли Облака.

— Эта пуля — пуля пламени посмертной воли, она не смертельна для обладателей пламени.

— Чего?! А если бы у меня его не оказалось?!

— Ты бы померла, — спокойно пожал плечами репетитор и тяжко вздохнул. — Значит, это правда. И пламя проявилось уже сейчас. Я так понимаю, не в первый раз. Занзас знает?

Санторо постыдно потупила взгляд, нахмурившись. Нащупала огонёк, мерцающий на лбу, и коротко кивнула, так сразу и не разберёшь — просто небрежный жест или ответ на вопрос.

Реборн протянул руку Санторо — потерянная, будто брошенная в незнакомом месте в нечеловеческих условиях, она вцепилась в его руку, боясь остаться одной.

— Я ничего не понимаю, почему оно у меня проявилось? Когда отец проверял меня, то сказал, что у меня нет задатков ни к одному элементу.

— Как оно проявилось впервые?

Реборн заботливо провел Лину к лавочке, заставив сесть, но та елозила, сжимая кулаки — энергия рвалась наружу.

— Вы обещаете, что не запрёте меня в особняке Савады? — прищурив один глаз, неловко сквозь зубы застонала Лина.

— Ты просишь слова клятвы у наёмного убийцы? — завораживающе рассмеялся киллер, стоя напротив и засунув руки в карманы.

— И то верно, — и собравшись с силами, выкрикнула, протараторив и тут же закрыв ладошками лицо: — Занзас запустил в меня пламенем ярости, а я выстроила щит из карт, защитив себя. Чееерт, я не должна была этого говорить.

Молчание. Аделина боялась взглянуть в глаза киллера, так и мычала в ладошки, согнувшись в три погибели. Энергия отступала, будто сердце, её сосуд — прилив отходил от рук, ног и головы к центру, заполняя его щемящим чувством, — она снова ощутила страх, о котором забыла, пока действовала пуля.

Со стороны Реборна донёсся тяжёлый вздох — так вздыхают учителя, упорно корпящие над своими учениками, принёсшими безрезультатные плоды. Санторо решилась убрать своё укрытие из плотно сжатых пальцев и, невинно улыбнувшись, взглянула на киллера, не привычно напряжённого, прижавшего пальцы к подбородку, он смотрел в сторону, чуть нахмурившись.

— И правда интересно, почему пламя проснулось именно сейчас. Думаю, секрет кроется в самом его названии — «посмертная воля». Есть много версий. Но самая основная — смертельная опасность и тяга к жизни. Ты понимала, что умрёшь, но умирать не хотела. Возможно, это и активировало его.

Санторо медленно методично моргала, переваривая услышанное, но что ошеломило её больше — Реборн ни слова не сказал насчёт того, что Занзас пытался её, мягко говоря, укокошить.

— Хотя

для каждого элемента есть ещё спектр своих эмоций. Как у Занзаса его пламя проявляется сильнее с яростью.

— Самое странное, что в тот момент меня захлестнула ярость, а не страх смерти или тяга в жизни.

— Любопытно. Есть ещё версия, что у женщин, у которых пламени, по сути, быть не должно, оно может проявиться с беременностью, если ребёнок обладает пламенем. Но это недоказанная версия.

— Отпадает, — протянула Санторо, возмущённо наморщив веснушчатый носик.

— В любом случае, считай это приятной новостью, я уверен, что твой отец гордился бы тобой. — Реборн присел рядом, приобняв за плечи, пытаясь хоть как-то приободрить, но Санторо лишь горько улыбнулась, хмыкнув.

— На что мне это пламя, бесполезное оно. Вот Солнце и Туман — другое дело! Солнцем можно исцелять, а Туманом создавать иллюзии, да ещё и в чужой голове копаться. — Лина с восторгом развернулась к киллеру, раскрыв ладонь, на которой ещё не до конца растаяла фиолетовая пленка пламени. — А Облако что может? Оно настолько бесполезно, что даже в Варии нет офицера облачного отряда.

— Его там нет, потому что очень сложно найти представителей облака — это очень редкое, сильное, но нестабильное пламя. Ты даже не представляешь, какую диковинную силу обрела. Облако всегда считалось самым сильным и плотным пламенем. Ты уже сама должна была это понять, когда твой щит выдержал атаку Занзасу.

Может, так оно и есть. Но что ей с ним делать?

— Я сильная? — Лина теребила юбку платья, прикусив губы. — Та я, из будущего? Она смогла отправить в отключку всю Варию и Вонголу. Если, конечно, они не сознание потеряли от шока, увидев на мне что-нибудь типа куртки Варии или кольца.

— Не знаю, я с тобой не сражался, но думаю, когда-нибудь ты доставишь мне это удовольствие, — и приглашающе протянув руку, он потянул Санторо в сторону припаркованного автомобиля.

Санторо неуклюже попыталась освободить руку, но Реборн лишь сильнее сжал пальцы, намекая, что если будет сопротивляться, заставит идти под руку силой.

— Кстати, чуть не забыл. — Бывший репетитор остановился и, пошарив во внутреннем кармане пиджака, извлёк украденные серьги с драконьим камнем.

Вновь в волнительной близости, убрав растрепавшиеся кудряшки за плечи, легонько проведя пальцами по скуле, киллер как можно аккуратнее зацепил украшения за проколотые мочки. Кончики пальцев нащупали холодные камни, серьги тяжёлые, но тяжесть их была приятна.

— С Днем Рождения, Аделина! — прошептал киллер и запечатлел пылкий поцелуй на кончиках губ, и не отстраняясь сразу, давая возможность Санторо минутку искушения.

Сама же Аделина застыла в ступоре, пытаясь уловить смысл слов, хаотично перебирая числа.

— Боже! — воскликнула она. — У меня ведь и правда сегодня день рождения… Я напрочь о нём забыла во всём этом мафиозном хаосе. Но… — она запнулась и, всё так же не отстраняясь, подняла взгляд, спрашивая в губы мужчине. — Но как ты узнал?