Наследие Вермахта

Архипов Алексей Сергеевич

— Не сбавляем темп! — прозвучала в эфире команда «Малыша Хью».

Машины выровнялись по курсу и продолжили своё стремительное ускорение в направлении шельфового ледника Росса, с каждой минутой всё больше и больше сокращая расстояние и время до своей неизбежной полярной дуэли, которая уже сейчас, ещё не начавшись, несла фундаментальное эпохальное значение для обеих её сторон.

ГЛАВА XV. ПЕРВАЯ СХВАТКА

Эберт Кляйбер сидел внутри своего «Juger Wolf» и спокойно ждал, наблюдая сквозь ветровое стекло кабины немногозначительное волнение пейзажа окружающей белоснежной пустыни и отдалённого пояса горных хребтов, которое заключалось лишь в лёгких ветреных порывах, поднимающих и закручивающих небольшие вихри снега то там — то здесь, а также на вершинах гор и между ними на скатах у их подножия. С достаточной степенью регулярной систематичности он то и дело обращал внимание на экран основного спутникового

радара, масштаб которого был выбран с учётом слежения только за интересующей зоной в радиусе нескольких десятков миль. По всей Антарктиде от разных станций, так или иначе, могли постоянно перемещаться различного рода грузовые, строительные, научные и геологоразведочные экспедиции, поэтому отслеживать более объёмное по площади пространство было нерационально. Эберт и Харман, как собственно и Ганс были отставными офицерами ВВС Германии. Немецкое руководство не стало долго плутать в трёх соснах и по показателям результативности всех пилотов Программы за первые два года её существования приняло решение комплектовать новые группы специалистами именно такого профиля. В Германии нашлось бы не очень много людей, чьих предков мужского рода в чётвёртом поколении обошёл бы стороной боевой фронт Второй Мировой Войны, и так же как у Ганса с Йозефом, прадеды Эберта и Хармана являлись ветеранами. Прадед Эберта был лётчиком-истребителем «LuftWaffe» и в течение войны был награждён Железным Крестом. А прадед Хармана Клоца служил водителем танка «Тигр-I» в 3-ей танковой дивизии СС «Totenkopf» («Мёртвая Голова») и к концу войны был комиссован в тыл с тяжёлым ранением.

У Эберта были рыжие коротко стриженые волосы и вытянутое сухощавое лицо с острым носом, а Харман наоборот был круглолицым брюнетом с твёрдым волосом, поэтому носил короткую стрижку «Ёжик», но из-за ранней обильной седины чёрные корни только оттеняли основной пепельный фон его волос. Они поступили в Программу Полярной Навигации из разных частей, Эберту было тридцать два, а Харману тридцать пять. Оба являлись некурящими спортсменами: Эберт занимался плаванием, а Харман — боксом. Среди своих бывших сослуживцев они являлись одними из лучших: Эберт был пилотом вертолёта-штурмовика, а Харман — первым пилотом двухместного тяжёлого многоцелевого истребителя.

«Meerschlag» Хармана находился на расстоянии пяти метров от машины Эберта, это позволяло вести так называемый у пилотов Полярной Навигации «параллельный эфир» или «дублированный эфир», когда помимо основного радио эфира, на кибер-панели активировались трансмиттеры внутренней радиосвязи термокомбинезонов. Это позволяло слышать переговоры общей группы и параллельно общаться между собой, не засоряя основной эфир. Переход трансляции в основной эфир осуществлялся кратковременным нажатием кнопки прерывания внутренней связи на кибер-панели левого рукава, в частных случаях для левшей он выполнялся соответственно справой стороны термокомбинезона, который носил Эберт. Штурвалы его сновигатора также были синхронно отражены, что было технологически заложено в конструкцию всех машин в самом начале их проектирования главным инженерно-конструкторским бюро Программы Полярной навигации и заключалось в том, что электронно-цифровые джойсты штурвалов достаточно быстро демонтировались, вместо них устанавливался аналог другого типа под левую руку, а в программных настройках системы просто менялся режим управления.

Харман также сидел и молча наблюдал за происходящим снаружи, периодически посматривая на монитор штурман-локации в оперативно-дежурном режиме. В этот момент он размышлял о предстоящем осеннем отпуске, как он со своей женой фрау Хайке Клоц во второй половине сентября поедет из Берлина в родной Мюнхен на ежегодный фольклорный фестиваль «Oktoberfest»(«Октоберфест»), также среди мюнхенцев именуемый «Weisn»(«Луг»). Они снимут номер в отеле на неделю и после дневных празднеств и развлечений, обоюдно подзахмелев, будут гулять вдвоём по хорошо знакомым ему Мюнхенским улочкам, а в последний день он от души оторвётся в «Hofbrau-Festzelt» (шатёр пивоварни «Хофброй», «HB»)! Внезапно его мысли оборвали несколько появившихся на мониторе точек.

— Эберт, ты видишь это?! Кажется, к нам пожаловали, — настороженно произнёс он.

Точки одна за другой появлялись в поле радара из-за края монитора и ползли вперёд, как жуки.

— Да, — отозвался Эберт, — это наши гости! Пора готовится к встрече! Запускаемся!

Прорезиненные тумблеры защёлкали вверх, каскадно активировались подсветки включения больших системных кнопок на центральной панели. Из могучих недр корпуса машины начал доноситься системный гул, снаружи послышался свист турбин, в воздух ударом тяги из сопел подняло кучи взметённого снега, распространившегося вокруг туманным облаком. В эфире послышался громкий голос Эберта:

— «Группа «Dia Maulwurfe»! С западной стороны

к нам приближаются четыре сновигатора! Мы выдвигаемся им навстречу! До точки соприкосновения около десяти минут! В случае провокации сразу вступаем в бой! Конец связи!»

— Принято! — прозвучал короткий лаконичный ответ.

Машины двинулись с места, динамично разгоняясь и выруливая по встречному курсу. Уже отъехав, каждый из пилотов практически одновременно с небольшим отставанием активировал боевой режим и сделал по одному выстрелу для контроля спусковой готовности орудий. В этот момент оба сновигатора походили со стороны на двух фантастических драконов, взметнувшихся с места в разгневанном негодовании и яростно плюнув вперёд огнём от того, что кто-то посмел их побеспокоить, покушившись на неприкасаемые территории. В бирюзовых пучках ионизированной массы тягового потока синхронно вспыхнули ярко-красные языки форсажного реактиватора, задувая своей повышенной тягой спиралевидный след дальше назад, вытягивая и заворачивая рваные края его двух хвостов наружу по всему диаметру. Внутри образовавшегося сектора двух противостоящих сторон, ещё не достигнувших границ соприкосновения возникла острая ощущаемая энергетика того, что боевое столкновение очевидно. Двигаясь навстречу друг другу на максимальных скоростях, пилоты внутри кабин начинали входить в состояние высокого адреналина. Скорость и частая ударно-поглощающая работа подвески на ухабах только добавляла ко всему этому взаимному устремлению самоотверженной фатальности и боевой нетерпимости перед схваткой. Казалось ещё чуть-чуть и стороны просто врежутся друг в друга, как две летящих навстречу кометы.

— Что скажешь, Харман?! — наблюдая изменения на радаре, спросил Эберт.

— Они выстраиваются, вытягивая правый фланг вперёд! Скорее всего, это манёвр на локализацию боевой зоны. Возможно, они хотят нас окружить, используя левый фланг для первой атаки, в качестве отвлекающего манёвра.

— Будем расходиться?!

— Не обязательно! Давай нападём вдвоём на второго в центре, смещая удар на крайнего по левому флангу. Задавим крайнего к поясу хребтов и уничтожим одного сразу.

— Отлично!

Вдали на горизонте показался первый американский сновигатор. Затем с некоторым отставанием второй, потом третий. С каждым мгновением момент первого удара был всё ближе и ближе.

— Ну всё, погнали! Я сделаю небольшой обманный манёвр! — прокричал напоследок Эберт и, вывернув машину влево произвёл несколько прицельных выстрелов из одиночных пушек по сновигатору «Джокера». Выстрелы прошли, не досягая цели, но эффект последовал характерный, — «Джокер» увёл машину вправо от гор по реакции. Ответного огня не последовало, пилоты продолжали сближение, а Эберт повернул свою машину вправо и устремился вместе с Харманом к третьему слева сновигатору «Снеговика». Правый фланг американцев уже прошёл линию соприкосновения и начал заходить назад, как вдруг от «Снеговика» навстречу Харману прилетело два чётких разорвавшихся заряда прямо в переднюю часть. Харман даже вскрикнул в эфир от неожиданности. От встречного удара на высокой скорости в носовой части его сновигатора появилась трещина, цепляющая высокий поток воздушного сопротивления.

— У тебя всё в порядке?! — тревожно прокричал Эберт.

— Вот это скоти-и-ина! — прозвучал расстроенный ответ Хармана.

— Это их снайпер! Держись! — подбодрил Эберт, производя встречные выстрелы по его сновигатору.

Заработали «двойки» Хармана, по поверхности снега от него в сторону «Снеговика» начали взлетать вверх резкие фонтаны снега, двигаясь в сторону векторного направления его машины. Бой постепенно начал развязываться и переходить в затяжные перестрелки. «Снеговик» маневрировал и тоже отстреливался одиночными, но два фронтальных огневых рубежа по обеим сторонам поставили его в тупик. Бить по очереди вправо и влево из такого оружия чрезвычайно быстро приближаясь было невозможно, а прицеливаясь в одного он полностью терял контроль над противником с другой стороны. Встречная немецкая тактика не была просчитана и на расстоянии двести метров «Снеговик» получил в переднюю боковую часть хорошо прицеленный сокрушительный удар от Эберта. Сновигатор «Снеговика» на такой скорости подкинуло и перевернуло на крышу, теперь он просто скользил вперёд, оставляя за собой детали обшивки, корпуса и разлетевшийся пополам спойлер.

— Готов, чемпион!!! — прокричал Эберт.

На лицах немцев появились довольные карательные гримасы. Столкновение прошло невероятно естественно, молниеносно и результативно. Оно было похоже на столкновение двух самураев с мечами, когда резкие быстрые взмахи катаной вдруг решают катастрофическую судьбу одного из них категорически и навсегда! Но успех группы «Die Wachen» не продлился долго, — «Little Coldy» оказалась для Эберта под недосягаемым углом для прицеливания и пошла напролом, открыв шквальный фронтальный огонь в правую часть уже хорошо потрёпанной первым выстрелом машины Хармана, который к этому моменту оказался не свеж с реакцией после двойного удара по «Снеговику». Серия хлопков прошла по всей линии корпуса справой стороны сновигатора «Meerschlag», разметав кусками позади всю аэродинамику. Сновигатор Хармана резко повело влево.