Наследие
Шрифт:
– Простите, не подскажете, где мне найти священника?
Лицо старухи сморщилось, и дряблые щеки всколыхнулись, церковнице явно не по нраву пришелся образ прихожанки, без юбки и платка, как того требовали древние, как она сама, традиции. Женщина указала куда-то в сторону солеи и отвернулась прежде, чем Мелоди пробормотала благодарность.
Тонкий и высокий, как тростник, священник низко склонился к полу, перебирая какие-то бумаги, на его высокий лоб опустилась прядь редеющих волос, зализанных на лысеющий череп. Черное одеяние подметало пыльный пол, мужчина слегка оттянул ворот, под
– Э-э, здрасьте? – полувопросительным тоном произнесла Мелоди, склоняясь, чтобы пастор ее заметил, – Простите, святой отец, у меня есть вопрос.
Мужчина вытянулся во весь рост и взглянул глубокими темно-синими глазами через круглые очки сверху вниз на явившуюся из ниоткуда гостью.
– Если вы пришли на исповедь, то нужно заранее...
– Боже упаси! – воскликнула девушка, но заметив реакцию священника, поспешила продолжить, – Простите, святой отец. Нет, я здесь не за этим. Понимаете, мы совсем недавно переехали в Уотертон, и мне бы очень хотелось узнать больше о своей семье. К сожалению, подсказать мне можете лишь вы, так как боюсь, все они давно лежат под глазом божьим.
Откашлявшись, пастор внимательным взором окинул прихожанку, ее взволнованное смущенное лицо и то, как нервно она теребила пальцами край футболки.
– Зовите меня отец Исайя. О какой же семье пойдет речь, юная мисс?
Мелоди на мгновение замешкалась, вспомнив место преступления. Убийца подписывался тем же именем, но что это – совпадение или кто-то желает подставить местного священника? Едва ли, при том, насколько было продумало убийство, он стал бы называться собственным именем, но может это сделано умышленно, чтобы именно так все и подумали? Потерев пальцами виски, девушка, стараясь пока не забивать себе голову очередными вопросами без ответа, произнесла:
– Гренхолм, сэр.
С мгновение священник оторопело уставился на девушку, словно вместо фамилии семьи своего рода она безбожно выругалась на всю часовню, не моргнув и глазом. Однако это произвело нужный эффект, отец Исайя кивнул и повел за собой к другому выходу, выходящему к скромному ухоженному саду, за которым простиралось кладбище, уходящее к лесной стене. Мелоди рассматривала надгробия и покосившиеся склепы, стараясь не отставать от пастора, пока наконец он не остановился у низкой кованой ограды, пропуская девушку вперед.
– Все члены семьи Гренхолм похоронены здесь. Поразительно, но я догадывался кто передо мной. Поначалу решил, что зрение и здравый рассудок мне изменили, и я начал видеть души давно усопших, но благо в этом я ошибся. Вы с вашей матушкой ведь остановились в особняке, где совсем недавно обнаружили мертвую женщину?
– Верно, отец Исайя. Слухи вас не подводят. Скажите, есть ли у вас время для недолгой беседы? Мне бы не помешал вводный курс в историю моей семьи. Мама не слишком-то желает распространяться о ней, но вы же понимаете, как важны корни.
Простые каменные надгробия возвышались из-под земли бравыми солдатами, готовые в случае необходимости восстать и взять слово. Четырнадцать могил разной степени давности казалось, только и ждали того дня, когда их вновь кто-нибудь навестит, смахнет грязь и пыль, освободит
– Что ж, Элис за это винить нельзя, учитывая все то, что ей пришлось пережить.
– Что вы имеет в виду? – с трудом оторвав взгляд от запустелых могил, Мелоди перевела взгляд на устало потирающего очки пастора. В чертах его обрюзгшего лица затерялась глубокая печаль.
– Семья Гренхолм одна из первых поселилась в Уотертоне, волей неволей о ней судачили во все времена. Я имею в виду проклятие, девочка. Все началось с Ливии. Сами понимаете, что сказать я могу немногое, к сожалению, лишь то, что на моей памяти. Слухи, в основном. Мне тогда было всего семь лет, когда она утонула в озере, примыкающем к особняку. Двадцатилетняя молодая девушка, которой только жить да жить, не умеющая плавать. Никто так и понял, зачем она полезла в воду.
– Но я не видела озера рядом с домом, отец Исайя, - тихо сказала Мелоди, будто заранее сомневаясь в словах священника, противясь былой судьбе.
– Озеро осушили сразу после ее смерти. Побоялись дальнейших бед, еще не зная, что причина была вовсе не в нем. Следующей стала Шелби. Ужасная кончина, страшная. Кто-то говорит, что ее задрали медведи, а кто-то, что упала в лесу, скатилась с пригорки и разбила голову, не мудрено, со связанными то руками и ногами. Далеко не убежишь.
– Со связанными руками и ногами? – едва слышимым эхом повторила девушка, онемевшими губами.
– После Шарлотта. Твои бабушка с дедушкой привезли ее на родину, похоронить, как подобает. Несчастное дитя, упала с лестницы и сломала шею, - священник перекрестился щепотью, шепча заветные слова мольбы, поцеловав пальцы напоследок.
– Последней, до недавних событий, слыла Мария, прекрасная девушка, чуткая, кроткая, и слова дурного никому не сказала за свою короткую жизнь, упаси Господь ее душу. Всегда приходила в часовню помолиться, ни единого воскресенья не пропускала. Говорят, протечка газа в особняке. Умерла, не успев и ничего понять.
Молчание, окружившее Мелоди и пастора, можно было резать ножом, таким плотным оно ощущалось. Нарушало его лишь робкое песнопение птиц, слышимых у кромки леса. Девушка и понятия не имела, с чем пришлось столкнуться не только всему роду Гренхолм, но и ее матери, похоронившей своих младших сестер. Теперь неудивительно, что Элисон так рвалась подальше от деревни, никогда не заговаривала о близких родственниках, всеми силами стараясь сосредоточиться на настоящем и будущем. На первый взгляд все смерти, в самом деле, казались случайностями, кроме разве что Шелби, но то, что они так или иначе случались в особняке, или около него, едва ли могло быть совпадением.