Наследие
Шрифт:
— Не до конца.
Он достал из ящика папку и подтолкнул ее по столу к Дане.
Дана раскрыла папку и забегала взглядом по бумагам от профессора Роше, быстрыми движениями перелистывая страницы. Потом отложила папку и молча поджала губы.
— Вы понимаете, что значит такой диагноз, — произнес Лафонтен. — Надежды вылечиться у меня нет. И тут вы точно ничем не поможете. Помощь мне нужна в другом.
Дана подняла голову:
— В чем же? — спросила, глядя серьезно и сосредоточенно.
— Никто не должен знать о моем состоянии. Дома все просто: будет и дежурная сестра, и сам профессор Роше обещал наведываться. Но здесь… Если станет известно, что я… Непременно начнутся склоки, подковерные
Он не договорил, но Дана понимающе кивнула:
— Вы настолько не доверяете лидерам групп?
— Дело не в доверии. — Он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — У нас уже сложная ситуация, Дана. Пока неясно, что это — заговор с целью захвата власти или очередной высокопоставленный Отступник, или то и другое сразу… Мы только начали расследование. Единственное, что известно — идет утечка информации уровня не ниже Региональных Координаторов. Если станет известно, что я при смерти, все эти заговорщики или Отступники залягут на дно. Им для победы всего и нужно переждать несколько месяцев. И что я оставлю своему преемнику в наследство? Нераскрытый заговор на высшем уровне. Если вообще смогу передать власть тому, кого хочу своим преемником видеть. Понимаете, что зависит от вашего умения держать язык за зубами?
— Я умею хранить тайны, — сказала Дана.
— Знаю, — согласился Лафонтен. — Иначе не обратился бы к вам с такой просьбой… Но потребуется предельная осторожность, Дана.
— Я сделаю все, что нужно, — проговорила она решительно. — Вы хотите, чтобы я здесь, в офисе, заменяла медсестру?
Он коротко вздохнул:
— Да. Это сложно?
— Вовсе нет. Но мне нужно знать, что именно требуется.
— Узнаете. Сегодня в семь вечера приезжайте ко мне.
Она встала и пошла к дверям.
— Дана.
Она остановилась у самой двери и оглянулась.
— Вы ничего не сказали о плате.
— Верно, — спокойно ответила она. — И не скажу.
И вышла, бесшумно притворив за собой дверь.
Лафонтен поднялся из-за стола и пошел в свою комнату одеваться. Ему хотелось поскорее добраться до дома. Позвонить Роше и договориться о времени встречи можно и из машины.
*
…Их было всего пять, этих особых заданий, которыми в следующие четыре года Верчезе проверял на прочность его решимость и интеллект. Он помнил их все.
Вторым стало шумное лондонское «Дело Бертрана Рассела». Как и в Мадриде, там был Наблюдатель, влюбленный в свое назначение. Парень был очень умен и осторожен; сойдясь со своей прекрасной дамой — Бессмертной Маргарет Крейн — он остался Наблюдателем. Тайны своей не раскрыл и никаких клятв не нарушил. Маргарет не знала ничего об этой его работе, а его рапорты оставались точными и краткими, без эмоциональных подробностей. Лафонтен читал эти отчеты сам; у Рассела были большие способности и большое будущее. К нему уже присматривались и руководители исследовательских групп, и Региональные Координаторы. Никто не сомневался, что в рядовых агентах он не задержится. Но вышло иначе. Подвернулась девчонка, едва окончившая Академию, — Мэгги Клэр. Эта Мэгги некоторое время работала с Расселом в паре, влюбилась и вообразила, что имеет на него какие-то права. Потому рассказала сопернице-Бессмертной, кто такой на самом деле Бертран Рассел, в расчете на то, что Маргарет прогонит вероломного любовника. Лафонтен помнил волну злого негодования, захлестнувшую его во время чтения отчетов других Наблюдателей. Влюбленные часто глупеют, но додуматься до такого… Маргарет не прогнала Рассела. Она начала задавать вопросы. Сначала издалека, потом все более настойчиво. Рассел, почуяв неладное, собрал и отдал своему контролеру все документы и Хроники, с которыми работал,
Разбираться с делом в одиночку у Лафонтена не было времени. Он поставил на ноги всех местных агентов Службы безопасности и свободных полевых агентов, только чтобы найти Мэгги раньше, чем до нее доберется Маргарет. Увы, опередить охотника-Бессмертного всегда было сложно, а на сей раз вообще не удалось. Отбить добычу у Бессмертного было бы просто, поскольку можно стрелять, не опасаясь убить. Но Маргарет наняла в помощники троицу громил-смертных. Оставлять за собой след из трупов случайных свидетелей Стражам никто и никогда разрешения не давал, и все, что оставалось у Лафонтена — время на один выстрел, пока Мэгги тащили через двор к машине, и еще минута на то, чтобы скрыться, не дав сесть на хвост себе. В итоге у похитителей в руках остался труп Мэгги, а в Центр отправилось срочное донесение с требованием установить особое наблюдение за Маргарет Крейн. Пусть Мэгги не так уж много успела ей рассказать, лучше было перестраховаться.
Это дело оставило в душе у Лафонтена очень неприятный осадок. Не только и не столько потому, что снова пришлось взяться за оружие, а жертвой стала несчастная глупая девчонка. Куда более болезненным стало напоминание о том, какая тонкая грань отделяет их от мира Бессмертных, и какой катастрофой может обернуться не то что жестокая интрига, но даже просто глупость или небрежность. И многих ли защитит тогда оружие и твердая рука одного Стража?
Отчет об этом задании Верчезе прочитал молча, долго раздумывал — непонятно, над прочитанным или о чем-то своем. Потом махнул рукой — все, аудиенция окончена. Лафонтен остерегся задавать вопросы. Были вещи, которых он не знал и не хотел знать. Да и не было в ответах никакой практической необходимости…
*
В третьем деле снова не обошлось без любви.
У девушки-Наблюдательницы дружок украл Хронику. Хотел устроить газетную сенсацию. То есть это Лафонтен выяснил уже на месте; первоначально Наблюдательницу подозревали в сговоре… В сущности, дело было простым. Трибунал отправил для расследования доверенного Стража лишь потому, что девушка не сообщила о проблеме, а попыталась решить ее сама. И Жак Дюссо, только-только занявший пост Первого Трибуна, потребовал соблюдения всех формальностей.
Приехав в городок на восточном побережье США, Лафонтен некоторое время понаблюдал за ней, не спеша обнаруживать свое присутствие. Составив себе более-менее ясное представление о случившемся, решил допросить ее лично.
Эта девушка понравилась ему сразу. Видно было, что испугалась, но в руки себя взяла очень быстро. На все вопросы отвечала честно и по делу, без истерик и глупых оправданий, даже приятеля защищала, хоть и не стоил он того. И, что еще важнее, не попыталась сбежать. В этот раз подозрения не подтвердились, и суровый вердикт Трибунала должен был остаться только на бумаге.
В итоге Лафонтен сам разыскал не в меру шустрого газетчика и выбил у него из головы лишнюю дурь. То есть доходчиво объяснил истинное положение вещей. Охотник за сенсациями выказал куда меньше самообладания, чем его обманутая подруга.
Да, и еще у нее было красивое имя — Джессика…
Верчезе, прочитав тот рапорт, лукаво сощурил глаза:
— Вербуешь союзников? Правильно, о будущем нужно заботиться.
— Каких союзников? — спросил Лафонтен, по обыкновению ожидавший начальственного отзыва, стоя у окна с сигаретой.