Наследница огненных льдов
Шрифт:
– А зачем ему лучше видеть? – не спешила верить мне Тэйминэут, – чтобы смотреть на людей и видеть их мысли?
– Нет, просто без очков он плохо видит все вокруг. И людей, и зверей, и природу. У него больные глаза, а очки нужны ему как лекарство. В них нет ничего колдовского, поверь мне.
– А как же дыра, куда упали все наши соседи? Этот человек хотел рыть землю, чтобы добыть земляной жир, а когда ему не дали, он ушёл, и земля сама собой обвалилась вниз вместе с домами. Разве это не месть и не колдовство?
– Это просто совпадение, – заключил
Тэйминэут глянула на лампу, кивнула, а Эспин предложил:
– А жирник можешь показать? Он при тебе?
Тэйминэут снова кивнула, отправилась к своим вещам и принесла весьма занимательный прибор. Каменная мисочка, в ней лежит подобие фитилька из сушёных трав. А вот Тэйминэут положила в мисочку кусочек жира, взяла из костра палочку и зажгла фитиль. Какая интересная лампа, пусть и без ручки и плафона, хотя запах от горящего жира хуже запаха керосина.
– Что ты подожгла? – спросила я Тэйминэут. – Чей это жир?
– Нерпы. Да, пахнет сильно. Это олений жир горит и не пахнет, но у нас оленей никогда не было, мы ведь рыбаки. А ещё бывает, мы медвежий жир в жирнике жжём, он не коптит совсем. А вот от рыбьего жира потом весь нос и рот сажей забит.
– Так значит, такой жир хотел добыть из земли человек со стеклянными глазами? – спросил Эспин. – Жир, который не едят, а жгут.
– Да, так и сказал, надо копать глубоко землю, чтобы чёрный жир вышел наружу и осветил дома.
– Ну, всё, я понял, с кем ты встретилась, – довольно улыбнулся Эспин.
Надо же, он всё понял, а вот я нет.
– Так кто это был? – спросила я.
– Помнишь, ещё на Собольем острове в губернаторской резиденции нам сказали, что ящик с телом дяди Рудольфа переправляет сборщик пушнины, а сообщить об этом в Кваден он смог только потому, что на пути ему попалась геологическая партия с радиостанцией. Так вот, видимо, эти геологи проходили летом через селение Тэйминэут. Их же было несколько, не один только человек со стеклянными глазами?
– Он у них самый старший, – ответила она, – а трое всегда его слушаются.
– Точно, геологическая экспедиция, – уверился в своих выводах Эспин. Чёрный жир земли, который они ищут – это нефть. А что им ещё искать на этих островах? В своё время здесь выбили пушного зверя, скоро из моря выгребут всю рыбу. А что останется на потом? Только разработанные недра. В министерстве природных богатств это уже давно поняли и начали работу на будущее. Скоро на Полуночных островах появятся скважины, а танкеры с помощью ледоколов будут возить цистерны с нефтью на континент большую часть года. Так что крепись, Тэйми, скоро твой родной остров будет сплошь усеян глубокими дырами.
Тэйми? Вот, значит, как он её теперь называет.
– И злые духи из Нижнего мира вырвутся наружу и будут терзать людей? – спросила она.
– Нет, возле твоего поселения вырвались точно не духи. Раз геологи проводили там разведку, значит, нашли что-то интересное для нефтяного освоения.
– Но если не духи подземного мира наслали на нас нефть и газ, то кто тогда? – не отступала девушка.
– Ладно, – сдался Эспин. – подземные духи повелевают залежами природных богатств, пусть будет так.
На этом все споры и выяснения истины были закончены, и настало время ужина. Снова был заячий суп, снова Тэйминэут вначале даровала подношения Бруму с ритуальными заклинаниями об очаге и гармонии в семье, снова она подала миску супа Эспину, потом поела сама и отправилась кормить своих собак. Окликая каждую, она кидала ей из мешка хрустящую мелкую рыбу под названием уёк, что в великом множестве Тэйминэут наловила летом, а потом насушила.
Я старалась запомнить кличку каждой собаки, что ловила в воздухе угощение. Кокетку с умильной мордашкой звали Дымкой, игривого друга Зоркого – Смелым, старого уставшего пса – Туман, двух молодых и сильных кобельков Бубен и Тахво, старательную сучёнку, что вела за собой всю упряжку – Ягодка, а двух других самочек – Роха и Найда. Какие странные прозвища, причём некоторые из них напоминают имена аборигенов. Я не удержалась и спросила, отчего так, а Тэйминэт ответила:
– Роху щенком отец выменял у нашей соседки Рохамакан, Тахво у Тахволыха, за Ягодку мы целое ведро голубики отдали, а за Бубна – бубен. Найда рыскать любит, звериные норы ищет, Дымка цвета дымчатого, Туман ещё щенком в заволочённом туманом распадке потерялся, а Смелый из своего выводка самым бойким и любопытным был. А почему твой пёс Зоркий? Неужели он лучше других собачек всё видит?
Пришлось рассказать Тэйминэут историю знакомства с Зорким, упомянуть его первую кличку, злого хозяина и не забыть рассказать про выкуп.
– Правильно, что дала ему новое имя, – одобрила Тэйминэут. – При новом хозяине и собачка должна жить по-новому с новым именем. Только тебе надо было его Примусом назвать, так правильней будет. А собачка твоя охотиться умеет?
– Умеет, только я не охочусь.
– Плохо, собачка будет скучать и тебе от неё никакой пользы. Получается, зря ты своего Зоркого кормишь.
– Как же зря, он ведь каждый день кушать хочет. Это ты своих собак в чёрном теле держишь. Они целый день бежали, а ты их только на ночь покормить решила.
– Правильно, перед сном только их кормить и надо. А перед поездкой нельзя – тяжело им будет бежать, да и обленятся они. Вот твой совсем ленивый, ест по два раза на дню, а ничего полезного не делает.
– Как это не делает? Он меня радует и не даёт заскучать – вот такая от Зоркого польза.
Тэйминэут окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Ясно, собак для души она никогда не держала, её упряжные кобельки и сучёнки должны исправно работать, иначе незачем их кормить. Как же всё сурово на севере.