Наследница огненных льдов
Шрифт:
За многочисленными расспросами и рассказами о цели нашего путешествия, повар Стиг незаметно для всех успел приготовить обед и даже накрыл в отапливаемой примусом палатке стол из деревянных ящиков.
Ещё во дворе я успела обратить внимание на металлический ящик, что стоял у костра - это ведь о нём говорил Брум, когда пролетал с кедровкой над этим самым местом. А потом из этого самого ящика Стиг вытащил три буханки хлеба, и я поняла, что уже ничего не понимаю.
Трапезничая в просторной палатке, больше напоминающей шатёр, я всё вертела головой по сторонам и успела заметить
– Всё правильно, – улыбнулся повар на мои сомнения. – Я хлеб пеку на жиже из тушёнки. А что, хлеб получается жирным и питательным, да ещё на морозе не твердеет. Только дров надо много, чтобы духовой шкаф долго не остывал. Летом с выпечкой было куда проще.
– Откуда у вас столько запасов муки? – спросил Эспин, тоже заметив мешки в углу. – Не таскали же вы их с собой по острову всё лето.
– Да тут такая странная история… – замялся повар.
– Да что странного, – решительно произнёс Андресен, – при Мортене можно говорить всё как есть, он же военный.
– В отставке, – напомнил Вистинг.
– Да какая теперь разница. Просто тебе будет полезно знать.
А дальше мы услышали удивительную историю о том, как несколько недель назад геологическая партия отправилась в поисках людей и пропитания на север, получила отпор и проклятия от рыбаков, после чего повернула обратно на юг, вышла к побережью Великой полыньи и увидели шхуну на рейде. Браконьерскую шхуну.
От селян, пока те не успели изобличить геологов как посланцев злобных духов из Нижнего мира, они слышали, что хаконайские браконьеры повадились приплывать к рыбакам и грабежом увозить их улов, особенно сушёную юколу. А зимой браконьеры не гнушаются угрожать оружием и отнимать у охотников так нужную им для уплаты налога пушнину.
– И вот, – продолжил свой рассказ Андресен, – от шхуны отплывает к берегу шлюпка, а мы стоим и не знаем, помощи у хаконайцев просить, или бежать от них без оглядки. В общем, в трёх днях пути отсюда у них целая браконьерская база для заготовки рыбы, туда они постоянно и приплывают, живут там бригадами по несколько недель, потом меняются и увозят заготовки. Те браконьеры, которых мы заметили, до берега доплыли, на ломаном тромском выспросили, кто мы такие и что нам тут надо, а потом… Ты не поверишь, они сжалились и выдали нам из своих запасов эти мешки с крупами и мукой.
– Вот так просто? – усомнился Вистинг.
– Нет, не просто. Они сначала спросили, не хотим ли мы уплыть с острова вместе с ними.
– И почему вы отказались?
– Я что, дурак, чтобы соглашаться? Мы же геологи, мы всё лето вели разведку нефтяных месторождений. Если я вернусь во Флесмер через хаконайскую границу, меня первым делом вызовут в управление контрразведки на допрос, а потом чего доброго засадят в тюрьму за измену родине. Как мне потом доказывать, что я не выдал хаконайцам отчёт об изысканиях? А как мне отбиваться от хаконайцев, когда они этот отчёт и вправду потребуют? Нет, Мортен, лучше зимовать здесь, чем потом отбиваться от контрразведки.
Я украдкой поглядывала на
Разговоры сами собой прервались, когда главным блюдом нашего обеда стал суп из оленины. Оказывается, по острову со своим безмерным тучным стадом беспрестанно кочует некий Карикиява, и своим главным долгом он видит кормление голодающих. Обычно Карикиява пригоняет часть стада к рыбацким поселениям, чтобы забить оленей для ограбленных и оголодавших рыбаков, но три недели назад он наткнулся на геологическую партию и пожертвовал для неё двух оленей. Конечно, он же ничего не знал о планах геологов в отношении жира земли.
Что ж, запас мяса у Андресена и компании имеется, крупы с мукой тоже, патронов для охоты на дичь и зайцев у них достаточно. Вот только надёжной крыши над головой для комфортной зимовки нет. А на другом конце острова пустует дом Тэйми …
После трапезы именно о родном селении Тэйми и зашла речь. Эспин рассказал про огромный провал в земле, Тэйми дополнила его слова историями о злых духах и повальном море, после чего у молодых геологов тут же загорелись глаза.
– Надо обязательно вернуться туда, посмотреть, что это за дыра, – воодушевлённо произнёс Юнас.
– Не иначе, был выброс газа, – поддержал его Йорн, – значит, нужно продолжить разведку. Пожалуй, надо идти от того места на север, к трём озёрам…
– Никакой разведки зимой, – осадил их Андресен.
– Нет, конечно, – пошёл на попятную Юнал. – Но ведь на тот провал можно просто посмотреть, понаблюдать за ним. Всё равно сидим здесь без дела, а там можно было бы продолжить вести дневник наблюдений. Опять же в доме. Даже трёх.
– А мешки с крупой через весь остров будешь сам тащить?
Вистинг наблюдал за этими препирательствами и всё же не смолчал:
– Так в чём проблема, Ларс? Отсыпь нам браконьерской крупы, облегчи свою ношу. Твои подопечные ведь правы, лучше понаблюдайте за этой дырой в относительном комфорте. Тэйми, ты ведь не против предоставить приют нуждающимся?
Тэйми с минуту молчала, смеряя "человека со стеклянным глазами" холодным взглядом, чтобы в итоге сказать:
– Ты принёс беду в наше селение. Теперь возвращайся и живи на мёртвой земле. Может быть, духи будут справедливы, и ты провалишься в дыру вместе с домом моего отца.
Да, мило вышло, ничего не скажешь… Но, главное, разрешение на временное проживание получено, и геологам можно будет спокойно перезимовать в приспособленном для этого доме. Толька с едой будет туго, ведь всю рыбу Тэйми забрала оттуда с собой. А на этом побережье можно надеяться, что очередные хаконайские вахтовики сжалятся и дадут геологам ещё мешок крупы. Дилемма.
Да, конечно, есть ещё вариант помириться с северным селением и попроситься пожить там до весны, но судя по реакции Тэйми, аборигенам не объяснить чем геологоразведка отличается от чёрного колдовства и общения с духами Нижнего мира.