Наследница огненных льдов
Шрифт:
– Что случилось?
Мортен немного помолчал, прежде чем сказать:
– Я знаю эту мечтательную улыбку и эти искорки в глазах. Даже догадываюсь, что сейчас происходит в твоей хорошенькой головке.
– И что же?
– Наверное, бабочки порхают над цветочной поляной, радуга переливается всеми цветами меж облаков. Всё кругом поёт и искрится радостью, или как там влюблённые девушки видят окружающий мир?
Что-то мне не нравится его тон. Такое ощущение, что ещё немного и Мортен даст мне отставку.
– А вы, значит, не хотите, чтобы я в вас влюблялась? – напрямую спросила я.
–
Я задумалась, прокрутила сказанные слова в голове пару раз и поняла, что именно его возмутило.
– Тебе не нравится, что я в тебя влюбилась? – снова спросила я. Мортен почему-то промолчал, и я не сдержала обиды.
– Два месяца ты изводил меня своим вниманием, потом соблазнил и открыл новый мир наслаждений, а теперь, когда я всецело стала твоей, ты не хочешь, чтобы я тянулась к тебе?
Он покачал головой:
– Я даже представить не могу, как в твоей голове появляются такие странные мысли.
– Потому что меня возмущает ваше поведение, ваше отношение ко мне…
– Так всё, остановись. И помолчи, пока я буду говорить, сделай милость. И хватит уже выкать.
Я просто задохнулась от негодования, а Мортен перевёл дыхание и сказал:
– Я всё время забываю, что имею дело с неопытной девчушкой, которая не знала материнской любви и заботы, и которую некому было научить элементарным правилам общения с противоположным полом. Только такая мнительная паникёрша как ты могла затеять скандал на пустом месте. Кто тебе сказал, что мне не нужна твоя любовь? А зачем я столько времени обхаживал тебя, чего, по-твоему, добивался? Захотел бы получить своё, ещё в губернаторской резиденции получил бы. А сейчас я хочу от тебя только одного.
– Что хочешь? – начала я волноваться.
– Чтобы ты взяла себя в руки. Понимаю, в голове у тебя сейчас сумбур, мешанина из всяких девичьих переживаний, надежд и мечтаний. Но прошу тебя, оставь их до лучших времён, так ты побережёшь нервы и себе, и мне. Да, знаю, сам виноват, что вчерашней ночью не сдержался, но обратного пути уже нет. Там, - он указал на колышущуюся от ветерка шкуру на входе в ярангу, - там снаружи жуткий холод, ежедневные трудности и ежечасные опасности, которые никуда не денутся, если ты будешь витать в облаках и думать обо мне. Там надо быть начеку каждую минуту, каждую секунду. И мне надо быть уверенным, что ты сосредоточена и не шагнёшь под лёд, не потеряешься в пургу, когда ничего не видно дальше вытянутой руки.
– Я же не круглая идиотка, - обиделась я. – Про метель, лёд и диких зверей я уже много чего знаю. Вы… ты просто преувеличиваешь опасность, потому что…
– Потому что не хочу тебя потерять, - сказал Мортен, и после этих слов я уже не могла обижаться на него. – Да, принцесса, теперь ты – моё самое уязвимое место. Если ты забудешь о собственной безопасности, и с тобой что-нибудь случится, ты сделаешь мне очень больно.
– Не сделаю. Обещаю.
Я не смогла удержаться и потянулась к губам любимого за поцелуем. Мортен не отверг меня, только крепче прижал к своей груди, чтобы ласкать, дразнить и разжигать огонь глубоко внутри меня. Но всё внезапно прекратилось, как только снаружи послышалась возня и скрип снега.
Мортен заставил меня отстраниться, потом вынул из котелка
– Хозяева вернулись. Изобрази перед ними хорошую жену.
На этом он поднялся с места и отошёл подальше от очага, а я осталась у костра делать вид, что это я сама с самого утра корплю над котлом и готовлю завтрак. Ох, Мортен, вроде бы и понятно, что он хотел сказать, но всё равно обидно прозвучало.
Молодая пара вошла в ярангу и тут же кинулась к очагу отогреваться. Моё предложение позавтракать вместе с нами их немало удивило. Ну, конечно, это же они хозяева, но им даже в голову не приходило позавчера кормить своих гостей, а тут такое необычное предложение.
Пришлось мне настоять на своём. Я помнила, как в другом стойбище жестокий свёкор заставлял измученную ночным дежурством невестку заниматься домашними делами и кормить мужа. Не хочу и сейчас смотреть, как сонная девушка варит мясо и клюёт носом, пока её муж преспокойно отдыхает.
Разделив трапезу на четверых, мы подкрепили наши силы, после чего оленеводы завалились спать, а мы с Мортеном принялись собирать свои вещи, чтобы покинуть стойбище.
Снаружи колючий ветерок переносил над настом крупинки снега. Сумерки едва засерели, а луна уже давно нырнула за горизонт. Ничего страшного, путь на север не скрыт во тьме, а если к полудню ещё и солнце покажется, то до наступления ранней ночи мы сумеем пройти немало. Вот только противный ветер будет мешать… И груз.
Даже половина медвежьей туши еле поместилась в нарты, и потому Мортен настоял, чтобы красная вдова Терхитына забрала себе ещё немного мяса.
– Будь осторожен, - напутствовала она его, - если идёшь на север, значит, выйдешь на старое моховище, где род моего мужа издавна пасёт своё стадо.
– И что там ужасного на том моховище?
– Питариль, мой деверь. Он дурным человеком был, дурным и остался. Всё теснит нас прочь от своего пастбища в безягельные места, а мы кочуем, сами не знаем куда. Гостей он не любит, просто так в свою ярангу не пустит. Дочка говорит, видела той ночью пастухов Питариля неподалёку, искали они сбежавших оленей. Недалеко их стадо бродит, и Питариль где-то рядом.
– Стало быть, ты снимешься с места и отправишься кочевать дальше? - спросил старуху Мортен. – Если не секрет, куда? Мне просто интересно, где тебя искать, когда я вернуть за шкурой медведя.
– Я же говорила тебе, к рыбакам пойдём, чтоб твоё медвежье мясо на нормальную рыбу выменять.
– Значит, на запад, а потом на юг. Ну тогда удачи тебе, ещё свидимся.
– Кто знает? Из обители мрака и вечных льдов ещё никто не возвращался живым.
Вот такое неприятное и пугающее замечание стало последним, что мы услышали, покидая стойбище.
Всю дорогу я перебирала в голове все предостережения, что мне уже доводилось слышать, начиная с Собольего острова. Чум-гора, злокозненные пехличи, невыносимый холод, от которого останавливается жизнь. Но почему же дядя Руди ушёл к оси мира, а оказался на вулканическом острове, где живут птицы и даже крупные звери? Значит, суеверия врут, близ оси мира не властвует одна лишь смерть.
Пока мужчины тянули перегруженную мясом нарту, я нагнала Тэйми и вместе мы уселись в ездовую нарту-байдарку, чтобы дождаться Мортена с Эспином.