Наследница огненных льдов
Шрифт:
– А вот я не готова, – пытаясь унять нахлынувший страх, призналась я. – Почему пароход так сильно наклоняется? А если он перевернётся?
– Ой, да успокойся уже, – одёрнул меня Брум. – Поштормит и перестанет. Больше суток в этом море не качает. На личном опыте знаю. Да и слышал кое-что от бывалых.
Я вернулась к своей постели и уговорила себя снова лечь. В горизонтальном положении качка чувствовалась куда меньше. Через час я уже привыкла к стуку раскрывающейся и закрывающейся дверцы шкафа и уже без содрогания могла смотреть на брызги волн снаружи. А ещё через час смогла одеться,
Благо, коридор был освещён, и я не без труда, но смогла удержать равновесие, чтобы добраться до каюты Эспина. Вот только он совсем не был рад моему появлению.
– Прости за вчерашнее, – стоя в дверях и глядя на его угрюмое лицо, пришлось сказать мне. – Я повела себя глупо. Ты прав, мне не следовало говорить с Мортеном Вистингом. Я не сдержалась и чуть было не влипла в историю, которая могла плохо закончиться и…
– Слушай, отстань, – страдальчески протянул Эспин, – мне сейчас не до Вистинга.
И с этими словами он отошёл от двери, чтобы, покачиваясь, добраться до кровати и повалиться на неё.
В отличие от меня, Эспина одолела морская болезнь, с которой он безуспешно боролся с ночи, когда судно начало лишь слегка покачивать. Бедняга выглядел неважно, а я не имела ни малейшего представления, как ему помочь.
– Знаешь, – пришла мне в голову идея, – а может быть, сходим в кафе, подкрепимся, а то скоро полдень, а я такая голодная, что не отказалась бы от омлета и чашечки кофе…
Зря я завела речь о еде. Эспин тут же вскочил с кровати и пулей рванул в ванную. Больше он меня слушать не желал. Пришлось покинуть его каюту и вернуться в свою, чтобы заставить Брума отлипнуть от потолка и прогуляться по лайнеру до кафе вместе со мной.
– Что нам там делать? – брюзжал он.
– А кто вчера грыз памятку пассажира? – решила я пристыдить его. – Она же картонная.
– Ничего я не грыз, – начал отпираться хухморчик.
– Не отрицай, я видела пожёванный край.
– Ну ладно, – сдался он, – немножко надкусил. Чисто машинально.
– Машинально? Целых два абзаца? Я же теперь не знаю, что делать, если мне захочется послать телеграмму на берег, и где искать химчистку.
– Химчистка на самой нижней палубе, – пробурчал Брум, – а телеграммы в радиорубке. Ясно?
– Ясно, что тебя надо покормить.
– Я не буду есть какую-то пенистую бурду из молока и яиц.
– А если я закажу гарнир из оливок? Целых оливок. С косточками.
Всё, сопротивление было сломлено. Брум сам залез в просторный карман моей кофты, я же застегнула её на все пуговицы, чтобы увесистое тельце хухморчика не болталось вместе с тканью во время качки из стороны в сторону.
Поход по салону выдался не из лёгких. В узких коридорах я ещё могла расставить руки в стороны и упереться ладонями о стены, чтобы удержаться на ногах. А вот дальше…
Дальше было фойе с декоративными колоннами. Перебежками от одной мраморной громадины
Немногочисленные стюарды с позеленевшими лицами, что встретились мне по пути, выглядели не лучше Эспина. Пассажиров я и вовсе не заметила – видимо все кроме меня отлёживались в своих каютах, мучаясь от морской болезни. Просто удивительно, как это она обошла меня стороной? Не иначе, всему виной моё трудное детство. Видимо, пять дней в трюме торгового судна не прошли для меня даром и закалили организм настолько, что теперь никакая качка мне не страшна.
Как же я была рада добраться до одного из трёх кафе, что расположились на лайнере. За стойкой заказов меня встретили без особого радушия, но приготовить омлет обещали в кратчайший срок. Глянув в сторону небольшого и абсолютно пустого от пассажиров зала, я убедилась, что столы надёжно зафиксированы, а вот стулья примостились у стены и лишь мерно потрескивали, ударяясь друг о друга при очередном наклоне судна.
Надо же, через спинки была продета верёвка, что нанизала на себя все стулья и прикрепила их к крюкам на стене. Изобретательно. Пусть лучше мебель будет надёжно прикована, чем разъезжает по залу, рискуя рассыпаться в щепки при очередной встрече со стеной.
Официант услужливо вызвался отвязать для меня один из стульев, чтобы отнести его к столику. Хватаясь за столешницы, я зачем-то выбрала себе место в центре зала, о чём скоро пожалела. Видимо, я сильно увлеклась лавированием между статичных предметов мебели, раз не заметила, что не одна будут трапезничать в этом кафе.
На расстоянии одного столика от меня расположился Мортен Вистинг. Кажется, завтрак для него был уже давно позади, и теперь настало время для плотного обеда. Как жаль, что у Вистинга такое крепкое здоровье, а ведь я так рассчитывала посидеть в кафе исключительно в компании Брума. Лучше бы я сразу спустилась на одну палубу вниз и отправилась в другое кафе. Но кто же знал, что именно сегодня мне так сильно не повезёт?
Подкравшийся сзади официант, принёс для меня стул, и время сменить столик было бездарно упущено. Что ж, зацеплюсь ступнёй за ножку стола, чтобы не уехать вместе со стулом, дождусь свой заказ, съем его и вернусь в каюту. Да именно так. Сяду боком к распутному майору и в его сторону даже не посмотрю – не дождётся.
Вот только моей решимости хватило лишь на десять секунд, пока Мортен Вистинг не произнёс явно в мой адрес какую-то околесицу:
– Баатымин элизыдыр устунче.
– Что, простите?
Я невольно повернула голову в его сторону и встретила уже знакомый мне взгляд блудливого кота, который, впрочем, заметно померк, а на его смену пришла насмешливая полуулыбка:
– Надо же, сарпальская принцесса совсем не говорит на родном языке.
– Представьте себе, нет, – ответила я, чувствуя, как вчерашнее раздражение вновь овладевает мной. – Тем более что я никакая не принцесса.