Наследница огненных льдов
Шрифт:
Закинув рюкзак за спину, я попыталась нагнать нарту, но с каждой минутой она отдалялась всё дальше и дальше. Конечно, меня ведь не подгоняет потусторонняя сила. И лиловое пульсирующее сияние в небе не способно повлиять на мой разум, чтобы пробуравить в нём лазейку для постороннего разума.
Только я об этом подумала, как небо озарилось невиданным буйством светящихся завитков, что распускались и сворачивались подобно щупальцам гигантского небесного осьминога. Я засмотрелась на эту иллюминацию и не заметила, что ноги сами собой несут меня вперёд. Я шла уверенно и быстро, но не чувствовала своего тела и саму себя. Я попыталась
– Я веду тебя, – размерено говорил новый, ещё незнакомый мне голос. – Мы хотим получить уплату за одиннадцать жизней, которые уйдут назад.
Нет, только не это, теперь я тоже чужая марионетка.
– Кто вы? Чего хотите? – попыталась мысленно спросить я. – Чем я должна заплатить? У меня же ничего больше нет.
– Мы сами заберём всё у тех, кто хотел прийти с тобой, но не пришёл. У них есть семь живых и восемь нерождённых, но из восьми выживут лишь четверо. Отставшие обойдутся без них, а нам будет уплата.
– Я ничего не понимаю, – честно призналась я, но мой кукловод больше не желал говорить со мной.
Перед глазами мелькала линия горизонта и приближающаяся нарта. Вскоре я увидела Мортена и Зоркого. С пёсиком тоже что-то случилось. Он больше не гавкал и не пытался показывать своё недовольство. Он послушно шёл рядом с нартой, но не своей, не собачьей походкой. Даже его хвост колечком распустился и безвольно висел, как у какой-то овчарки. Значит, теперь даже он марионетка.
Внутри зрел протест, я не могла смириться с мыслью, что кто-то сделал меня заложницей своей воли. А потом меня обуяла усталость, что плотным покрывалом начала окутывать разум. Сознание засыпает, а ноги по-прежнему бодро движутся вперёд. Это лиловое сияние придаёт силы нашим телам. Или оно лишь проводник, а силами делятся те, у кого их в избытке? Ну вот, теперь я знаю, что такое зов Ледяной звезды и отчего порой кажется, будто люди на Севере сходят с ума.
Я не заметила, как провалилась в черноту, поняла я это лишь, когда она рассеялась, а перед глазами открылся странный пейзаж. Гладкие льды, редкие торосы и ниспадающий столб красного огня у горизонта. Отчего-то теперь я была уверена, что этого именно огонь, а не свет.
Мортен, или тот, кто вселился в него, продолжал тянуть нарту, Зоркий шёл рядом и чем-то напоминал мне большого кота. Я поспевала за ними, и наш спешный поход всё продолжался и продолжался.
Кажется, я снова провалилась в черноту сна и вынырнула из неё в тот самый момент, когда перед глазами показался растрескавшийся лёд. Что это такое, откуда он тут? Разве пехличи не ведут нас к самой холодной точке на планете? Мы же не повернули назад, пока я спала? Нет, вот он столб огня впереди. А если приглядеться, то это вовсе не столб, а кривая толстая линия, что постоянно колышется, будто стекает вниз.
Трещины во льду пугали меня, но не кукловодов. Они уверенно ступали моими ногами, ногами Мортена и лапами Зоркого по хрупким льдинам, иные из которых даже колыхались под нашим весом.
Когда впереди замаячила полынья, кукловод усадил моё тело в нарту-байдарку, Зоркого заставили заскочить на борт подобно рыси, а Мортена вынудили толкнуть нарту в воду и запрыгнуть в байдарку, чтобы мы плыли дальше к заветной цели.
Мортен грёб, пока Зоркий неспешно махал хвостом из стороны в сторону не как радостная собака, а недовольный
Полынья сменилась ледяным полем, затем была ещё одна полынья и снова растрескавшиеся льды. А потом я вновь провалилась в сон и пробудилась, когда байдарка плыла в открытом море между редких льдин.
Из воды то и дело поднимали головы странные дельфины с мордами белух и длинным тонким рогом, что произрастал прямо между глаз. Эти двухметровые рога иные животные скрещивали, словно шпаги, чтобы биться ими меж собой или чесать друг об друга. Но не эти животные были главным зрелищем. Впереди по курсу возвышался огромный каменный конус, а из его вершины стекала вниз и впадала в море раскалённая река лавы. Вот он, вулкан и тот самый вулканический остров, откуда экспедиция прислала радиосообщение! И мы плывём туда. Мы уже почти рядом!
Байдарка на приличном расстоянии огибала столб пара, что поднимался из воды, куда стекала лава. Мы всё плыли и плыли, а мне не терпелось поскорее высадиться на островок. Он оказался не так мал, как мне думалось в начале, ведь в стороне от конуса вулкана раскинулась обширная твердь из каскада низких гор, равнин и острых скал. Так вот какая она, ось мира! И где-то там меня ждёт дядя Руди.
Байдарка всё плыла, а я ловила каждый кадр меняющегося пейзажа. Вот редкие проплешины зелени на гористом склоне, вот одинокий кустарник у подножия вулкана. Надо же, чайка с розоватым оперением прохаживается по берегу, будто что-то выискивает. А вот и самый настоящий птичий базар на выступах высокой скалы.
Байдарка направилась строго к берегу, и вскоре полозья упёрлись в вязкий песок. Зоркий неуклюже выпрыгнул и лениво зашагал по пляжу. Сама я была готова выпорхнуть из байдарки и бежать сломя голову вдоль всего побережья, но кукловод заставил моё тело аккуратно выбраться из нарты-байдарки и пройти с десяток шагов по усыпанному галькой берегу. Мортена вели рядом со мной. А потом будто кто-то выключил свет, а когда включил, я лишь смогла ощутить удушливый запах сероводорода и жар, что разливался по всему телу.
Открыв глаза, я поняла, что лежу на россыпи мелких камешков и вслушиваюсь в шум моря и гул земли. Только с третьей попытки я смогла перевернуться на спину. В небе ручейком разливалось синее сияние, а значит, я снова стала собой. Ведь правда?
Для проверки я скомандовала себе вытянуть руки вперёд, они и вправду поднялись вверх, чтобы тут же опуститься. Пусть кукловод убрался из моей головы, но вместе с ним ушли и его жизненные силы, а осталась лишь немощь и голод. Такой невероятный путь проделан, а я валяюсь на пляже и жалею себя. Нет, надо подниматься, я ещё не выполнила всё задуманное.
Повернув голову, я увидела, что Мортен лежит рядом.
– Очнись, пожалуйста, – подползла я к нему и попыталась хлопнуть по щеке, чтобы привести в чувство. – Ну, вставай. Мы сделали это, мы на острове. Тут нечем дышать, надо уходить подальше от лавового склона.
Мортен ничего не ответил, даже не пошевелился. Я боялась проверить его пульс, вернее, боялась не нащупать биение жилки. Пришлось собраться с мыслями и решиться на проверку, как вдруг меня отвлёк противный чаячий вскрик возле воды. Я повернула голову и увидела, как волны накатывают на байдарку и грозят унести её в море. Нет, только не это, только не сейчас.