Наследница огненных льдов
Шрифт:
Так вот зачем в моей сумке болтаются нитки с иголками. Ну до чего же Брум трогательный, когда держит между крохотных пальчиков иглу и раз за разом старательно втыкает её в ткань.
– Что ты делаешь? – одеваясь, решила поинтересоваться я. – Это ты шуршал тут ночью?
– А кто угваздал туфли так, что их пришлось чистить? – нравоучительно забурчал Брум, – А кто запачкал чулки, что их нужно было срочно стирать? Я, между прочим, еле отыскал подходящую дыру в стене, чтобы пропихнуть в неё щётку для обуви.
– И где ты взял щётку?
– Где надо.
–
– Нет чтобы спасибо сказать, – явно обиделся он. – Даже не спросила, где я воду искал, как твои чулки сушил…
– Ну всё-всё, спасибо огромное, ты просто умничка, что бы я без тебя делала…
Я уже хотела подойти к подоконнику и защекотать Брума, но опустив ноги на пол, вспомнила, что мне надо обуться. Поиски вычищенных туфель не дали результата.
– Где они? – спросила я Брума.
– Не знаю, – продолжая орудовать иголкой, отозвался он, – хмырь их взял и куда-то унёс. А мне оставил свой пиджак. Вчера так с чемоданами надорвался, что шов на плече разошёлся, а я зашивать должен. И чистить должен. И стирать. И всё за спасибо…
Разворчаться хухморчику не дало появление Эспина. Я уже хотела спросить, где мои туфли, как моё внимание отвлекли растоптанные женские ботинки в его руках:
– Держи, кузина. Думаю, в этом идти до Квадена будет гораздо удобнее.
Я с изумлением смотрела на поношенную кем-то обувь и потому не сразу нашла слова, чтобы спросить:
– Откуда это?
– От одной любезной дамы из засольного цеха. Ты бы видела её лицо, когда я предложил ей твои туфли взамен. Да она за них была готова продать душу, родную империю и этот рыбокомбинат.
– Ты отдал мои туфли? – пытаясь поверить в случившееся, переспросила я. – Ты хоть знаешь, у какого мастера я их заказывала?
– Только не надо делать такое выражение лица, – с серьёзным видом предупредил меня Эспин. – Вернёмся в Рювелан, я куплю тебе хоть десять пар от самых лучших модельеров. А сейчас тебе нужна простая и удобная обувь, в которой можно ходить по камням, по песку, по бездорожью. Ты же хочешь попасть в Кваден?
Да, я очень хотела поскорее убраться из страшного барака, где кругом одни только завистливые и неудовлетворённые женщины.
– Кстати, – захотелось узнать мне, – а та дама, что дала тебе ботинки, она не пыталась… ну… настойчиво проявить к тебе интерес?
Эспин только усмехнулся, забрал у Брума подшитый пиджак и, надев его, ответил:
– Больше верь всяким байкам. У коменданта на старости лет, видимо, разыгралась фантазия, и наружу вылезли глубинные комплексы и нереализованные желания. Ничего страшного в этих работницах нет. Обыкновенные женщины из сельской местности или промышленных районов. Просто приехали на север, чтобы заработать хорошие деньги и потом жить на них дома весь год. Ну да, есть в их поведении что-то кокетливое, но не более. Никто на меня не нападал и никуда утащить не пытался, если ты об этом переживала.
–
– А, по-моему, – задорно протянул он, – кто-то боится показать, что ей не всё равно.
– Да, – отрезала я, – мне не всё равно, что мои туфли теперь кто-то носит.
– Ну что мне, надо было деньги ей предложить? А в чём бы она ходила по цеху без ботинок?
Я уже поняла, что это спор ни к чему не ведёт, да и затеяла я его только из-за упрямства и нежелания хоть в чём-то согласиться с Эспином.
Хотя, покидая барак, я увидела ту самую засольщицу, что теперь носила мои туфли, и укол ревности всё же поразил меня. Надо же, немолодая, далеко не красивая женщина, а каким взглядом она провожала Эспина. Да и не она одна, а ещё с полдюжины её товарок. И все так пристально и заискивающе на него смотрели:
– Господин Крог, а когда вы вернётесь? – крикнула одна из них, когда мы уже вышли во двор.
– Только провожу кузину до Квадена и обратно, – добродушно пообещал Эспин. – Должен же кто-то отнести туда её вещи.
– Мы все вас ждём, – проворковала другая.
– Возвращайтесь поскорее, – чуть ли не взмолилась третья.
А он лучезарно улыбнулся им на прощанье и с двумя чемоданами наперевес спешным шагом направился вперёд. Мне и самой пришлось прибавить шаг, чтобы нагнать Эспина и спросить:
– Куда ты там собрался возвращаться?
– А ещё говоришь, что не ревнуешь, – поддел он меня.
– Да что ты, я просто за тебя волнуюсь.
– Неужели?
– Конечно, а вдруг комендант говорил правду? – решила съязвить я. – Ты вернёшься, а та засольщица в туфельках над тобой надругается. Да не одна, а со своими подружками.
– О, да ты, оказывается, пошлячка, – тут же вернул мне шпильку Эспин. – удивительно, почему Вистинг этого не оценил.
Зря он упомянул эту фамилию – моё настроение стало стремительно портиться.
– С чего ты взял, что не оценил? – с вызовом вопросила я.
– С чего? Будь иначе, вчера бы он отнял у меня твой чемодан и отвёл бы тебя в Кваден.
– Считай, что он дал тебе шанс проявить себя.
– Да неужели? И что я должен был сделать?
– То, что сделала я – найти место для постоя.
– Да, и ты нашла самое странное место на этом острове, а теперь ещё и не хочешь, чтобы я туда возвращался.
– Ты же не сделаешь этого? – на всякий случай решила уточнить я.
– Разумеется, нет, – уверенно заявил Эспин. – Мы идём в Кваден, там и останемся
– Тогда почему тем женщинам ты сказал обратное?
– Зачем расстраивать их раньше времени? Пусть этот день они проживут с надеждой.
– Надо же, – не смогла смолчать я, – а какую надежду ты оставил Сигни?
Эспин не ответил. Я глянула на его посуровевшее лицо и поняла, что шутки кончились – невольно я коснулась весьма болезненной для Эспина темы, и он не желал о ней говорить. Что ж, тогда пройдём километр в полнейшей тишине. Зато Эспин не будет припоминать мне Вистинга, что, бесспорно, хорошо.