Наследница
Шрифт:
— Слушай, не сходи с ума. Сейчас светло, полно людей. Дай мне прогуляться одной. Ну, хочешь, я пообещаю, что не буду бродить по тупичкам и закоулкам, — и она улыбнулась несколько смущённо.
Юзеф остался в трактире. Элен вернулась часа через полтора, когда он уже начал нервничать. Левый подол кафтана был в грязи, она слегка прихрамывала.
— Что случилось? — спросил он обеспокоенно, но Элен рассмеялась в ответ.
— Ты был прав, меня нельзя отпускать одну! Представляешь, подвернулась нога и я упала. И так неудачно — на что-то острое. К тому же перепачкалась
— Острое? Тебе нужна помощь?
— Да нет, не волнуйся ты так. Лучше пойдём поскорее назад. Там Штефан найдёт, чем помазать царапину, он же, как известно, великий мастер по этой части. Как раз и к обеду успеем.
Юзеф, недоверчиво глядя на неё, всё же промолчал, оставив возникшие у него подозрения при себе, и они вышли. Элен была в прекрасном настроении, хотя в ней чувствовалась какая-то нервозность.
Праздничный обед был подан красиво и пленял разными блюдами, от которых исходил восхитительный запах. А ведь ещё не вносили горячее! Молодые люди и учителя, доктор, комендант (правда, без жены) и пан Буевич сидели вместе за одним столом. Постепенно росло недоумение, превращавшееся в возмущение: одно место до сих пор пустовало. Пан Лех заставлял себя ждать. В конце концов, хозяин школы что-то тихо сказал коменданту, и тот объявил, что больше ожидать не имеет смысла, и что, если пан Лех их обществу предпочитает какое-нибудь другое — это его право. После этих слов всем стало немного не по себе, но угощение быстро всё исправило. Обед удался на славу! Было много шуток, напутствий от учителей — весёлых и не очень, были разговоры о планах на будущее и о грядущих успехах, в которых никто не сомневался.
Тревога прошла по школе, когда к ночи обнаружилось, что пан Лех так до сих пор и не вернулся. Было решено отправить в город на поиски его денщика в сопровождении двух слуг. Но в это время у ворот школы остановилась повозка. В ней привезли Леха. Его опознали по шпаге с клеймом школы, поэтому привезли сюда. Все — ученики, слуги, учителя — стояли во дворе и смотрели, как доктор распоряжается, куда отнести и положить тело. Потом потихоньку разошлись, кто к себе в комнату, кто в парк. Элен с Юзефом остались у фонтана. Он внимательно смотрел на неё.
— Ты ничего не хочешь сказать?
— О чём?
— Сама не догадываешься?
— Нет, — голос Элен был безмятежно спокоен. — О чём ты хочешь услышать?
— Значит, ты просто гуляла по улицам города?
— Да, — Элен внимательно изучала струи фонтана.
— И чем ты занималась во время этой своей «прогулки»?
— Слушай, чего ты хочешь? — теперь она повернулась к нему лицом. В сумерках глаз было не разглядеть, но в голосе явно слышалось раздражение. — Чтобы я призналась? В чём? В том, что ты себе придумал? Так ты скажи, что имеешь в виду, не стесняйся! А то я вот стою и гадаю: о чём же таком ты говоришь?
— Это ты его?.. — вопрос прозвучал неожиданно грубо.
Элен подошла к самому фонтану, опустила руку в воду. Зачерпнула. Вылила обратно, проследив за каплями.
— А если я — то что? — она снова обернулась и стояла теперь, опираясь руками о каменный край позади себя. В голосе
— Ничего.
— Ничего? А зачем тогда спрашиваешь?
— Просто хотел знать.
— Теперь знаешь. Что дальше? Что будешь с этим знанием делать?
Юзеф подошёл к ней совсем близко и заговорил совсем тихо:
— Ну, что ты злишься? Ты сделала то, что считала нужным. Впрочем, я знал, что вы с ним когда-нибудь столкнётесь всерьёз, потому и боялся… А как тебе удалось? — теперь в его голосе было только мальчишеское любопытство. Элен, чуть пожав плечами, слегка улыбнулась.
— Да, так… Ты помнишь, как я тебя обыграла в той школе?
— Да. Так ты его… Вот это да! Здорово.
— И совсем не здорово, — Элен помрачнела и внезапно пожаловалась: — Меня чуть не вырвало. Так противно стало!.. Совсем как в тот раз, с паном Кветковским… Потом прошло, только голова сильно кружилась.
— С Кветковским? Кто это? Ты это о чём?
— А? Да так. Расскажу как-нибудь потом…
— Это тогда ты упала и повредила ногу?
Элен с удивлением на него посмотрела, не понимая, о чём это он? Потом поняла, засмеялась:
— Юзеф! Я думала, ты понял. Это Лех меня достал слегка. Я увернулась, но не совсем удачно.
— Но…ты же сказала… И выглядела ты нормально.
— А как я должна была выглядеть? На бедре и, правда, просто глубокий порез. Я же сказала — увернулась. Но неудачно. Шпага прошлась по ноге. Вот и всё.
— Нет, с тобой можно сойти с ума!
Элен в ответ только улыбалась.
На следующий день никто не уехал. Все ждали объяснений — что же произошло. Буевич тоже хотел объяснений, но других. Он-то точно знал, что случилось. Это уверенность возникла у него, когда доктор сказал ему, а потом и показал рану, ставшую причиной смерти пана Леха. Только раз взглянув на неё, он сразу всё понял. Вернувшись к себе, Янош распорядился пригласить Элен.
— Интересный способ вы выбрали, сударыня, чтобы отметить окончание учёбы! — сразу бросился он в атаку, едва Элен переступила порог. — И что теперь?
— Дядя Янош, вы о чём? Я не понимаю.
— Не понима-а-ете! Вот как! Вы что ж думаете, я обучаю своим приёмам каждого встречного?! Вы же должны были понимать, что свой удар я всегда узнаю! — как всегда, когда он сердился на неё, он называл её на «Вы».
— Если только всё не получилось случайно, — решилась вставить слово Элен. — Всяко бывает.
— Нет, вы только послушайте! Она ещё и рассуждает! — Янош весь кипел от возмущения. — Я спрашиваю: что мне теперь делать? Если всё станет известно…
— А почему всё должно стать известно? Вы собираетесь с кем-то поделиться? Или считаете, что это сделаю я?
— То есть вы признаёте, что это ваших рук дело?
— Ну, вы же сами сказали, что такой удар всё равно, что подпись. Но ведь при этом нужно ещё знать, чья это подпись. Никто здесь не видел такого удара. Я помню, о чём вы предупреждали меня, и никогда не пользовалась им в школе.
Янош заходил по кабинету, заложив руки за спину. Элен терпеливо и молча ждала. Через несколько минут он остановился и спросил: