Наследница
Шрифт:
— Вы не правы. Мне очень нравится беседовать с вами. Это чистая правда.
— Верю. Но это не всё и не главное.
Барон взглянул на Юзефа и сразу отвёл глаза. Тот понял, взглядом спросил Элен, слегка кивнул, извинился и вышел, сославшись на неоконченное дело.
— Теперь мы одни, месье Пьер. Так вам будет удобнее разговаривать?
— Прежде всего, так будет удобнее вам.
Барон встал, прошёлся по комнате, обдумывая следующие слова. Остановился напротив сидящей в кресле Элен.
— Я никогда не стал бы говорить с вами так, как буду говорить сейчас, если бы вы были обычной
Элен молчала. Всё это было для неё слишком неожиданно. Она ожидала интриг, придворной игры, но политика?.. Потом спросила, медленно произнося слова, как бы раздумывая:
— А причём здесь Франция? Это касается только Польши и её сейма — кого избрать королём. Какое дело вашей стране до этих проблем?
— Не скрою, для Франции выгодно иметь на польском троне короля Станислава. Многие вопросы, давно уже тормозящиеся польским правительством, решились бы сами собой.
— То есть, вы хотите, чтобы я делала что-то на благо Франции. Это с какой же стати?
— Ну почему же только Франции? Такой вариант принёс бы выгоду и Польше. Я уже говорил вам как-то, что хорошо, когда правители стран — родственники.
— А я ответила вам тогда и повторю сейчас: это хорошо только до тех пор, пока у этих родственников мир в «семье». И потом, король, получивший трон с помощью другого государства, становится зависим от этого государства, и я не понимаю, как такой король может учитывать интересы своей собственной страны, защищать их, если они пойдут вразрез с интересами тех, кому этот король обязан троном. Вы подумайте: он имеет долг перед чужой страной, а не перед своей! Вы считаете это нормальным?
— Это ваше личное мнение, сударыня, причём мнение не политика, а обывателя. В нём слишком много пафоса и романтики.
— А в ваших словах слишком много цинизма.
— Пусть так. Но у вашей страны есть только два варианта на сегодняшний день. Либо она принимает короля Станислава, а вместе с ним — помощь Франции, либо окажется полностью зависимой от России.
— Замечательно. А вы не находите, что есть ещё и третий вариант: Польша никогда не будет в подчинении у кого-то?
— Это всё пустые слова и надежды. Золотой век Королевства Польского прошёл, и, поверьте, это понимают многие дворяне в самой Польше. Они осознают, что сейчас стране необходима поддержка со стороны сильного государства, поэтому поддерживают идею сделать королём Лещинского. Если сейм не примет его кандидатуру, может начаться война. Война внутри страны, во время которой одни поляки будут убивать других. Конечно, в таком случае, Франция не останется в стороне и примет участие в военных действиях. Представьте себе, может погибнуть масса людей, ваших соотечественников, которые останутся в живых, если решение сейма будет правильным.
— Правильным? Скажите лучше — выгодным для вас. Решение сейма всегда правильно, потому что это мнение людей,
— Хорошо, давайте оставим политику, поскольку, я вижу, что здесь мы с вами не договоримся. Но у вас есть и другой резон помогать мне.
— Да? Какой же?
— Деньги. Да-да, всё те же вечные деньги. И прошу заметить, это будут немалые суммы. Король Франции не жалеет их для своих…
— …шпионов, — воспользовавшись крошечной паузой в его словах, закончила Элен, однако барон не смутился.
— Да, если хотите — шпионов. Теперь сказано всё, и я жду вашего ответа.
Элен молчала. Первым порывом было желание кликнуть Штефана и выставить де Бретона из дома. Потом она решила, что уж если начала этот разговор, нужно выяснить всё до конца.
— Нет, не всё, — сказала она, наконец. — Чтобы ответить да или нет, я должна знать, что вы мне предполагаете поручать. Что я должна буду делать, если соглашусь?
— Ничего особенного. Вы будете делать всё то же, что и раньше — бывать на прогулках, во дворце, на охоте, в церкви. И разговаривать. В основном — слушать. А потом, встретившись со мной, передавать эти разговоры, если заметите в них что-то интересное. При вашем уме, вы, я думаю, сообразите, что именно. Теперь всё?
— Последний вопрос. Господин Маньан знает о вашем разговоре со мной?
— Да. Он и предложил обратить на вас внимание.
— А-а! Значит он, а не вы, — Элен усмехнулась.
— Что ж в этом странного, — в голосе барона мелькнуло раздражение. — Это он отвечает перед королём за удачную или неудачную работу, я только подчиняюсь. Но это не означает, что я не выделял вас среди других.
— Да-да, я понимаю, — безразличным тоном произнесла Элен. — Я должна подумать.
— Подумать? Я бы предпочёл получить ваш ответ сейчас.
— Я тоже, многое, что предпочла бы. Но вы должны понимать, сударь, что такие решения нельзя принять в одну минуту. Прежде всего, нужно всё взвесить.
— В таком случае, взвесьте заодно и то, что обратного пути у вас не будет. Да, его и сейчас уже нет.
— Вот как? И что же случится, если я не соглашусь? Или потом передумаю?
— Я не хочу вас пугать, но…
— Пугать? Вы рассчитываете испугать меня? — Элен смотрела на де Бретона с улыбкой, но эта улыбка не была ни весёлой, ни милой. В ней перемешались презрение, насмешка и скрытая ярость. — Чем же? Уж не тем ли вариантом, который показали нам в лесу? — сейчас ей всё стало ясно: Юзеф был прав.
Де Бретон чуть шевельнул бровями, слегка улыбнулся, оценив точность выводов Элен. Да, Маньан прав, эта девица отличается от других. Она могла бы сделать неплохую карьеру политика, будь она мужчиной.
— Может быть, и таким, — жёстко и уже без улыбки ответил он. — Но скорее всего вам придётся просто уехать из России. И естественно, с возмещением уже выплаченной вам суммы.
— А если я не смогу вам вернуть эти деньги, то?…
— Мне неприятно об этом говорить, но в таком случае вы будете отправлены во Францию, в один из замков, где останетесь до тех пор, пока ваши родные или друзья не выплатят ваш долг. Но и это ещё не всё. Покидать Россию вам придётся очень спешно, чтобы гораздо большие неприятности не настигли вас.