Наследник из Бомбея. Барин 3
Шрифт:
— Сэр, прошу прощения,– попытался извиниться худой, с оттопыренными ушами матрос.
Капитан мгновенно опрокинул его ударом в челюсть и кивнул подбежавшему лейтенанту Коллину:
— Раздеть обоих донага и привязать к мачте!
Матросы раздели нарушителей дисциплины и привязали, задрав руки с веревками вверх. Оба пьянчуги были худыми, с торчащими ребрами и выглядели сейчас беззащитно, их мужские причиндалы беспомощно болтались, будто ненужные отростки.
— По тридцать ударов каждому! — скомандовал капитан.
Вперед
— Не жалей, Джек! Бей так, чтобы до мозга достало!
Баталер кивнул и начал бить наотмашь, прутья при ударе разрывали кожу и оставляли кровавые полосы. Матрос орал, но кто-то засунул ему в рот тряпку. Протрезвевший пьянчуга сжал в зубах тряпку и хрипел, краснея при каждом ударе. Из глаз брызгали слезы. Вскоре он потерял сознание и обвис на веревках, голова безвольно склонилась вниз. Я обернулся, рядом стоял улыбающийся коротышка Рэд. Похоже он бы в восторге от экзекуции. Артур Лонгман хмуро наблюдал издалека, со шканцов.
— Джек, с этого достаточно! — прохрипел капитан.– Начинай обрабатывать вторую пташку!
Второй матрос стойко выдержал удары, он даже не потерял сознание, однако на его спину с кровавыми лохмотьями было страшно смотреть.
— Хорошо,– кивнул капитан.– Отвяжите это дерьмо и спустите вниз…
Вечером, когда мы снова собрались в кают-компании, капитан Роджер поймал укоризненный взгляд Артура и произнес:
— Теперь эти пьянчуги надолго запомнят урок, и уже навряд ли потянутся к спиртному.
— Я считаю, это наказание слишком суровое,– вздохнул Артур.
— Для пассажирского фрегата возможно и суровое, но не для военного. А если бы мы находились на боевом рейде? Один из них должен заступать на ночную вахту и нажрался как свинья. Почему я должен ставить за него другого человека? Пожалуй, я еще мягко с ними обошелся, но если такое повторится — доложу о них адмиралу, это мгновенное увольнение из Королевского Флота. Поверьте, увольнение будет для этих матросов хуже, чем сотня ударов…
— Я считаю, капитан Роджер, вы абсолютно правы. В море все должны быть в одной связке. Лет десять назад я ходил на китобойном судне и строго выучил три главных морских пункта: всегда слушать капитана, не крысятничать и помогать друг другу, иначе все точно пойдет в тартарары.
— Пожалуй, сегодня я не буду играть,– вздохнул Артур и привстал.– Немного подышу свежим воздухом и спать…
Когда он вышел из кают-компании, капитан усмехнулся:
— Ваш Артур слишком мягкий, будто женщина. В военные ему точно путь заказан.
— Насколько я знаю, Артур придерживается либеральных ценностей,– усмехнулся Бак.– Он считает, что рано или поздно все войны останутся в прошлом. Страны будут только дружить и торговать. Он даже ездил и слушал в Лондоне выступления этого сумасбродного политикана Карла Маркса…
—
— Животные не знают сострадания и поэтому живут относительно счастливо. А человеку, с его глубокими измышлениями, частенько приходится страдать…– Бак разлил вино по фужерам.– А вы как считаете, мистер Мельбурн? Нужны ли для человека излишние размышления и сострадание?
— Все люди отличаются. Одни более решительны, другие медлительны или трусливы. Сострадание, безусловно, обогащает человеческую душу. Но в битвах и военных походах мы не можем позволить себе такой роскоши. Считаю, капитан поступил абсолютно правильно. На корабле должна быть железная дисциплина и порядок…
Корабль неожиданно начал замедляться. В каюту ворвался лейтенант Джеферсон:
— Капитан, по правому борту вахтенный заметил лодку.
— Отправьте шлюпку с четырьмя матросами! — немедленно приказал капитан.
Мы вышли на палубу. Вечерний холод слегка бодрил. Однако чем дальше мы удалялись на юг, в сторону экватора, становилось теплее.
На воду спустили шлюпку. Вскоре матросы приволокли найденную лодку. На дне лодки лежал мертвый матрос Королевского флота. Когда лодку вместе с мертвецом подняли на палубу, судовой доктор Грэй Николсон внимательно осмотрел труп.
— Капитан, этот человек умер от истощения и обезвоживания. Около двух суток назад.
— Сэр,– сказал один из матросов.– Похоже, он плыл не один. Посмотрите, на дне лодки еще три ботинка и сапог, с обглоданным голенищем…
— Бедолага…– вздохнул капитан.– Ему наверняка пришлось настрадаться. Поднимите капеллана, пусть отпоет его и предадим тело морю…
Найденную лодку внимательно осмотрел лейтенант Джеферсон.
— Сэр, у носа лодки кто –то вырезал ножом «Биоко». Что бы это могло
значить?
— Это остров недалеко от Нигерии,– нахмурился капитан Роджер.
* * *
За время путешествия больше ничего примечательно не произошло. На десятый день плавания мы вошли в Гвинейский залив. А на следующий день, ближе к вечеру, «Тайфун» приблизился к Британскому Золотому Берегу, и мы вошли в порт Аккры. Порт оказался небольшой, к причалам пришвартовано около десяти фрегатов, корветов и вельботов. Издалека мы заметили несколько вооруженных британских солдат в красных камзолах. Возле доков стоял британский фрегат «Елизавета», которому изрядно досталось. Рабочие чинили паруса и фок-мачту, обшивали левый борт.