Наследник
Шрифт:
Ашшар стоял перед ним, его тень растягивалась по стенам, сливаясь с тенями Первородных. В руке он сжимал кристалл, украденный на Панкоре.
— Они близко… — прошептал он, и спирали в его глазах ускорились.
Где-то в глубине портала что-то шевельнулось. Огромное, невыразимое.
Орбитальная станция «Коготь», сектор «Вольные луны»
Казнь транслировали на всех частотах. Даже пираты, эти вечные циники, замолчали, когда Гаррот — последний главарь Синдиката — появился в голографическом поле. Его лицо, изуродованное шрамом от старой плазменной вспышки,
— Прямой эфир, герцог. Как вы и хотели, — Лира скрестила руки на груди, наблюдая, как пираты «Вольных лун» толпятся у мониторов. Их лица освещали вспышки камер — эти шакалы обожали зрелища.
Я кивнул, чувствуя, как холодная злость клокочет в груди. Гаррот когда-то сжег колонию на Тарнаксе, оставив выживших умирать в радиоактивной пыли. Теперь его смерть станет символом. Но символом чего? Справедливости? Мести?
— Начинайте, — сказал я в общий канал.
Капитан «Лун», женщина с лицом, покрытым татуировками-рунами, подошла к Гарроту. Её голос гулко прозвучал в тишине:
— За преступления против галактики…
Он плюнул. Слюна замерзла в воздухе, превратившись в крошечный кристалл.
— Вы все — мусор у ног Селесты. Через год…
Шлюз открылся. Вакуум втянул его в беззвучный вихрь. Тело Гаррота исчезло в темноте, и толпа взревела. Пираты били кулаками по столам, а на экранах тысяч планет люди замерли, глядя, как тиран превращается в ледяную пыль.
— Конец эпохи, — пробормотал я, но в горле стоял ком. Победа? Да. Но каждый раз, когда я хоронил врага, на его месте вырастали два новых.
Стеллатская граница, сектор «Пламя»
Империя разваливалась, как гнилая ткань. Мы вошли в систему Хельгар на рассвете по местному времени. Звезда тут была красной, как застывшая кровь, а орбитальные станции стеллатов дымились, изрешеченные снарядами своих же княжеств.
— Герцог, клан «Черное копье» предлагает союз против клана «Солнечный щит», — доложил Зурн, прокручивая донесения на экране. — В обмен на три крейсера и…
— Отклонить, — перебил я, глядя, как наш флот проходит мимо разрушенной верфи. Над ней висел каркас недостроенного дредноута — стеллаты так и не успели его завершить. — Пусть грызутся. Нам нужны только подданные.
Чуть не сказал «Рабы», но слово обожгло, как когда-то, когда я впервые увидел аукцион на Альканоре. Теперь же их лагеря светились на сканерах: миллионы жизней, закованных в ошейники с псионическими подавителями.
— Готовы, — Лира активировала общий канал. — Штурмовые группы у доков.
Первыми пошли «Освободители» — бывшие рабы в синей броне с гербом Селесты. Их возглавлял Тарк, псион с шрамами от ошейника на шее. Когда-то его продали за пару кредитов,
— Они боятся, — сказал Тарк, когда я сошел с трапа. Его голос звучал как эхо из глубин — псионы редко говорили вслух. — Стеллатские надсмотрщики прячутся в бункерах. Думают, мы станем их судьями.
— А ты станешь? — спросил я, глядя, как толпа бывших рабов выходит из доков. Их глаза пусты, словно они до сих пор не верят, что ошейники сняты.
Тарк коснулся герба на своей броне:
— Раньше я носил ошейник. Теперь ношу герб Селесты. И это в тысячу раз тяжелее.
Глава 24
Дворец Совета, Селеста-2
Советники-псионы заняли места в Зале Звезд. Их кресла, вырезанные из черного мрамора, стояли рядом с троном — жест доверия, который стоил мне месяцев споров с олигархами.
— Клан «Кровавый серп» предлагает перемирие, — сказала Илтара, бывшая рабыня с планеты кариотов. Её голову теперь украшали серебряные накладки. — В обмен на доступ к архивам Древних.
— Отказать, — я откинулся на спинке трона, чувствуя, как кристалл в виске пульсирует. — И напомни им, что их дредноуты горят от наших импульсных пушек.
Илтара улыбнулась, и в воздухе заплясали голограммы — псионы не любили бумаги.
— Они также просят… вашего присутствия на «Торжестве Пепла». Годовщина падения Синдиката.
В зале повисла тишина. Я посмотрел на Тарка. Он сидел, уставившись на свой герб, будто видел в нем что-то невидимое для остальных.
— Скажи им, что я приду, — наконец сказал я. — Но не ради их праздника. Чтобы напомнить: Селеста не забудет предателей.
Когда совет разошелся, Тарк остался. Его спиралевидные глаза сверлили меня:
— Вы знаете, что они будут просить? Землю. Ресурсы. Власть.
— А ты? — спросил я. — Что просишь?
— Чтобы герб не стал новым ошейником, — он повернулся к окну, где над Селестой всходила луна. — Мы свободны. Но свобода… она жжет.
Я молчал. Где-то на краю галактики догорали последние корабли Синдиката, а в сибирской тайге пульсировал портал. И я знал — это не конец. Просто передышка перед новой бурей.
Штаб-квартира Герцогства, Селеста-2
Кабинет пах дымом карамельного дерева — Лира привезла его с Тарнакса, утверждая, что аромат «прогоняет трусость». Я сидел за столом из полированного астероидного железа, пытаясь сосредоточиться на голограмме сектора «Клинок». Спирали на карте пульсировали, повторяя ритм боли в виске. Чип Ашшара, вживленный после битвы за Панкор, горел, как раскаленный гвоздь.