Наследники по прямой.Трилогия

Давыдов Вадим

– Я знаю, что мне делать, – тихо проговорил Хирохито, глядя на невозмутимую зелень внизу. Он вспомнил, как полгода назад, впервые нарушив вековые традиции, заговорил на Совете. Какие лица были у этих каплунов, подумал он, и улыбнулся. – Вы думаете, я сошёл с ума? Вы думаете, я не сумею? Вы ошибаетесь. Теперь я знаю. Спасибо тебе, Тэру. Император не вправе нарушать волю богов. Ты права, Тэру. Ты права.

Токио, императорский дворец. Май 1934 г

Карма, подумал Хирохито. Это карма. О, боги. Кто же он такой на самом деле?

– Вы уверены, мой дорогой Сигэрусан, что правильно описали этого

человека?

– Да, Тэнно. Я был точен, насколько это возможно.

– Хорошо, – задумчиво, как показалось Иосиде, произнёс Хирохито. – Немедленно возвращайтесь в Лондон и приступайте к своим обязанностям. Всё как обычно. И сразу же по возвращении свяжитесь с ним. Гуросан, правильно?

– Совершенно верно, Тэнно.

– Всё, что он попросит, Сигэрусан. Всё, понимаете? – тихо проговорил Хирохито. Глаза его за стёклами очков странно блеснули. Или это всётаки стёкла, подумал Иосида. – Вы получите мой личный код и будете действовать моим именем, если потребуется. Будьте предельно осторожны, не стоит привлекать ничьё внимание раньше времени. Но при этом ничего не бойтесь и не стесняйтесь, мой дорогой Сигэрусан. Мой дорогой граф Иосида.

– Вы слишком добры ко мне, Тэнно, – Иосида, чтобы скрыть безмерное удивление реакцией императора на его сообщение, задержался в поклоне несколько дольше, чем следовало. Он сам до сих пор находился под впечатлением встречи с Гуросан. Но… император?! О, светлая Аматэрасу, что же происходит такое?! – Да, Тэнно. Когда мне будет позволено покинуть столицу?

– Немедленно. Отправляйтесь немедленно, граф Иосида, Сигэрусан. И помните: всё, что он скажет. Рассматривайте его указания и просьбы, как будто бы это были мои собственные. Вы понимаете меня, Сигэрусан?

– Я стараюсь, я изо всех сил стараюсь, Тэнно, – голос Иосиды дрогнул. – Простите мне мою невероятную, оскорбительную дерзость, Тэнно. Я осмеливаюсь спросить вас снова, исключительно затем, чтобы как можно более точно, со всей возможной тщательностью исполнить вашу волю, Тэнно. Этот человек, Гуросан…

– Это не просто человек, Сигэрусан. Вы совершенно правильно поняли меня.

– Как это может быть, Тэнно? – тихо спросил Иосида, глядя на императора. – Ведь это… Он даже не японец…

– Нам не дано проникнуть в замысел богов, Сигэрусан, – ответ императора прозвучал так же тихо. – Я думаю, это хорошо. Если Хатиман выбрал себе аватару [181] – кто мы, чтобы оспаривать его выбор? Мы можем лишь надеяться, что, верно служа ему в этой жизни, сможем исправить наши кармы для будущих. Не стоит пытаться узнать больше, чем боги захотели открыть нам. Вы можете быть свободны, Сигэрусан.

181

Аватара ( санскрит) – в индуизме, а затем – проекционно – в буддизме, – снисхождение божества на землю, его воплощение в смертное существо ради «спасения мира», восстановления «закона» и «добродетелей» или защиты своих приверженцев. Синтоизм японцев легко и непринуждённо усвоил и этот относительно сложный аспект позднего буддизма.

– Слушаюсь, Тэнно.

– Да хранят вас Будда и Аматэрасу Оомиками, Сигэрусан.

Хирохито еле заметно кивнул, повернулся и стремительно вышел из кабинета, оставив Иосиду наедине с его смятением. Первой же законченной мыслью дипломата было решение немедленно отправить шифровку военному атташе полковнику Кагомацу. Всё, что скажет или потребует Гуросан –

как будто бы это сам божественный император принёс клятву верности богу войны и властелину железа. Несомненно, когда солнцу вздумается взойти на западе, он, Иосида Сигэру, просто будет не в силах этому понастоящему удивиться.

Поместье «Ботсворт». Май 1934 г

Гурьев вместе в Тэдди сели в третий ряд для зрителей. У края поля, вместе с автомобилями других гостей, расположился «Ягуар» Осоргина. На зрительские места моряк идти отказался, отговорившись необходимостью подумать в одиночестве. Гурьев оставил ему один из биноклей – так, на всякий случай.

Во время перерыва после первых трёх чаккеров [182] Рэйчел подъехала к Гурьеву и брату – возбуждённая скачкой, разрумянившаяся, с выбившимися изпод шлема волосами. Тёмно синяя атласная амазонка, невероятно шедшая к её глазам, вздымалась на груди, белые лосины были испачканы следами от комочков земли, разлетавшихся от клюшек игроков и лошадиных копыт. Заглянув в её сияющие глаза, Гурьев подумал, что сейчас, наплевав на предупреждение, стащит Рэйчел с седла и начнёт целовать, – прямо при всех. Прямо на глазах у мальчика. Он поднялся:

182

Чаккер – период игры в поло продолжительностью семь с половиной минут; летний поломатч обычно состоит из шести чаккеров.

– Вы очаровательны. Леди Рэйчел.

Она улыбнулась ему открыто и щедро, давая понять, что примирение состоялось и происшествие на прошлой неделе, изза которого они не виделись целых три дня, окончательно забыто, как мелкое и досадное недоразумение.

– Благодарю вас. В следующий раз вы тоже попробуете, Джейк. Вам понравится! – крикнула Рэйчел и, развернув лошадь и дав ей шенкеля, ускакала к месту сбора.

Бинокль был в руках мальчика, и Гурьев, менее всего желая выказать ему свою тревогу, решил, сцепив зубы, обойтись обычным зрением. И Рранкар, как назло, всё ещё ковыляет, так что… Проклятье.

– Что она делает? – спросил Гурьев, увидев, что Рэйчел спешилась.

Тэдди снова поднёс к глазам окуляры. Опустив бинокль, пожал плечами и, недоумённо улыбаясь, посмотрел на Гурьева:

– Меняет пони. А что?

– Я вижу, что она меняет пони. Как ты думаешь, всё в порядке?

– Ты что, Джейк? Если матч длинный, из шести чаккеров, пони…

– Рэйчел сказала, что матч будет из четырёх чаккеров.

– Джейк… Я не знаю… Четыре… Ну, обычно, конечно, они в четыре играют… Я не знаю, сегодня, наверное… Что такое, Джейк?

– Ничего, Тэдди. Ничего. Всё хорошо.

Спокойно, сказал он себе, спокойно. Ещё два раза по семь минут и два пятиминутных перерыва. И всё. И мы поедем домой. И я скажу ей, наконец. Я больше не могу…

Он был абсолютно уверен, что ничего не случится. Да что, чёрт возьми, может случиться?! И только, взяв в руки бинокль, Гурьев понял, что ошибся. Это не Норма, это не Трэйси, что пообещали ему быть осторожными и беречь Рэйчел, как зеницу ока. Это другая пони. Очень, очень похожая на Норму, просто – как две капли воды. Другая. Да что же это такое, подумал Гурьев. Как же так?! Ведь я абсолютно всё предусмотрел. Абсолютно обо всём позаботился. Как же так, Господи?!