Наследный Король
Шрифт:
Внимание Тея обрело острие и вонзилось в цель. Наследный Король почувствовал удар, его мысли задергались и затрепетали. Тей бесстрастно наблюдал за тем, как другой разум познает чувство страха.
— Говорят, что сожалению нет места в душе адепта, — проговорил Тей, вытягивая нити памяти из разума Короля и сплетая их со своими собственными. Комбинированный поток информации скручивался все туже и туже, словно воронка вихря, смешивая и сортируя элементы в соответствии с директивами и паттернами, которые влил в него Тей. — Учения терранского и марсианского духовенств интересным образом совпадают в данном вопросе. Если кто-то исполнил свой долг
Тей поймал воронку мысленитей ментальной хваткой и стиснул.
— И все же, я могу признаться тебе, Король, поскольку ты никогда не сможешь ни с кем поделиться тем, что я тебе доверил. Я сожалею, что позволил тебе ожить.
Он потянул тугой водоворот инфочастиц и мысленитей на себя. Мгновение контакта было как натягивание на себя капюшона, как опускающаяся на землю буря, как нечто, чего не может вообразить неаугментированный разум. Образы и воспоминания захлестали вокруг него, распускаясь и связываясь заново, окутывая мысленные потоки, к которым прикасались. Ухватив сознание Наследного Короля покрепче, Тей ринулся в глубины потока.
Инфобуря разметала их общую систему координат, возродила ее в иной форме, и они внезапно оказались в маленьком святилище-коконе трансмеханика Адджи. Солнечный свет, льющийся из-за стен гнезда, построенного ею из обломков, все еще отбрасывал резкие тени на ее кресло для транса и отражался от корпуса Наследного Короля, нависающего в вышине. Тей загрузил воспоминание, появившееся до того, как «Могильный камень» опустился на поверхность Ашека, чтобы схватить свою добычу.
— Я глубоко сожалею об этом, — сказал Тей Королю, пока Адджи разворачивала лопасти усилителей вокруг своего сиденья.
— У трансмеханика Адджи был пламенный дух и острый разум. Каждая из этих вещей — сокровище, но их комбинация…
Он дал мысли затихнуть вдали, а тем временем в записи воспоминания Адджи начала свои кодовые песнопения.
— Я не сожалею о своих действиях, — сказал он, когда трансмеханик достигла полного единения со своей системой передатчиков и начала направлять электромагнитную песнь наружу. — Но я горько сожалею о том, что эти действия оказались необходимы. Это нюанс, который плохо улавливают доктрины сожаления Адептус. Если бы я имел склонность проклинать что-либо, я бы проклял тот путь событий, из-за которого я позволил этому случиться.
Песнь Адджи еще не прервалась. Тей наблюдал за ней в записи еще мгновение, потом пропустил нормативную подпрограмму сквозь нити своих мыслей, чтобы она их модулировала. В инфопространстве это было равнозначно вздоху.
— Но я еще не знал наверняка. У меня были подозрения. Я даже не сомневался в них. Но я должен был удостовериться.
Запись раскололась, закрутилась, вывернулась наизнанку. Теперь они висели во втором воспоминании о ритуале трансляции — действительно странном воспоминании. Оно было построено из нечеловеческих чувств, все еще пробуждающих свой полный потенциал, и профильтровано сквозь мысли, которые только учились быть мыслями. Они смотрели на сцену так, как видел ее тогда Наследный Король.
Его чувства были грубы, но в записи воспоминания они обострялись с ужасающей скоростью. Той частью себя, что теперь находилась в
— Из-за тебя я вынужден был это сделать, — сказал Тей. В его словах не было маркеров эмоций, но разум Короля все равно распознал кроющуюся за ними ярость и сжался в своей тюрьме. — Из-за тебя мне пришлось позволить этому случиться.
В записи Король захватил код-песнь Адджи, разбил его, рассеял и соскользнул по его потоку вниз, в сознание трансмеханика. Тей заставил себя смотреть. Он ощущал ее шок и страх, когда наблюдал за ритуалом. И все, что он мог сделать — быть свидетелем, тогда и сейчас. Таков был его долг перед ней.
Тей смотрел, как она пытается сопротивляться. Он смотрел, как враг опустошает и поглощает ее изнутри. Во второй раз он наблюдал, как Наследный Король убивает ее.
— Мне нужно было пробудить тебя, — сказал Тей в звенящей тишине после того, как клочья разума Адджи исчезли из записи. — Моя работа оставалась незавершенной, пока я не измерил тебя полностью. Я не мог покинуть Ашек до этого момента. Мне пришлось стоять и смотреть, как ты раскрываешь свои способности. Я должен был стоять и смотреть.
Теперь ярость высвободилась.
— Из-за тебя. Тебя и твоих братьев-Королей. Из-за того, что вас создали. Ты убил трансмеханика Адджи, и из-за того, что я должен был узнать о тебе правду, я не смог остановить тебя. Ты в этом виновен, дрянь. Ты, незаконнорожденное оскорбление. Ты… мусор.
Повисла пауза. Воспоминания Наследного Короля медленно текли мимо. Его собственные резкие воспоминания: потемневшие металлические стены «Могильного камня», опускающиеся вокруг, гравитационные захваты, поднимающие машину из пыли Ашека. Густые, похожие на сны воспоминания, которые пришли к нему вместе с инициирующим кодом: странный бой на бегу, когда ашекийские партизаны включили процессоры других Королей, чтобы те зажгли и пробудили разум Наследного.
— Что ж, — сказал Тей, вокруг которого плясали потоки памяти, формируя и разрушая паутины смыслов и связей, — что ж, я бы извинился за эту вспышку, если бы разговаривал с тем, кто заслуживал бы извинений. Это было неизящно. Помехи в сигнале. Удивительно, что у меня не нашлось более подходящего слова для осуждения, чем «мусор». Но я, кажется, отдалился от хода своих мыслей.
При этих словах вокруг него, словно призрак, материализовалась символическая карта этих самых мыслей. Тей проверял ментальные пути, которые привели его сюда, осматривал касательные линии, которые изучались подсобными процессами, пока основной разум сосредоточился на Короле, и искал дорогу сквозь мысли, которая была бы самой плодотворной и эстетически приятной.
— Адджи никогда не понимала твою природу, — сказал он, — вплоть до самого конца. Она умерла, пытаясь дать сигнал тревоги, но ты — не та опасность, о которой она хотела предупредить. Дапрокку бы это тоже не удалось. Он прилежен и трудолюбив, но ему недостает темперамента для порывов воображения. Порывов веры, так сказать. Думаю, если бы я заставил его по-настоящему понять, что ты такое, его вера пала бы жертвой этого открытия.
Карта мыслей растянулась и разделилась на две плоскости данных и телео-исчислений, которые покачнулись и соединились друг с другом, как открытые обложки книги.