Настанет день
Шрифт:
— Да, я об этом и спрашиваю, сынок.
Капитан глотнул вина:
— Наш лейтенант гордится своим знанием акцентов.
— Только вот от своего все никак не избавится, а? — заметил Дэнни.
Коннор и Джо расхохотались. Маккенна погрозил Дэнни вилкой:
— Он у нас с пеленок большой умник. — Повернул голову: — Так откуда ты, Лютер?
Не успел Лютер открыть рот, как капитан Коглин предостерегающе поднял ладонь:
— Пусть он сам догадается, мистер Лоуренс.
—
— Но неправильно.
— А-а. — Эдди Маккенна промокнул губы салфеткой. — Значит, не Луисвилл?
Лютер покачал головой:
— Нет, сэр.
— Лексингтон?
Он снова покачал головой, на него теперь смотрела вся семья, он это чувствовал.
Маккенна откинулся на спинку стула, поглаживая рукой живот.
— Ну-с, разберемся. Для Миссисипи у тебя не хватает растяжки, э-это уж то-очно. И щтат Джуорджьятоже отметаем. Для Виргинии ты говоришь чересчур гортанно, для Алабамы — слишком быстро.
— По-моему, Бермуды, — изрек Дэнни.
Лютер поймал его взгляд и улыбнулся. Из всех Коглинов он меньше всего пока успел узнать Дэнни, но Эйвери, похоже, оказался прав: этот парень не обманет.
— Куба, — ответил он Дэнни.
— Слишком далеко на юг, — возразил тот.
Оба хихикнули.
Веселый огонек в глазах у Маккенны погас. Лицо покраснело.
— А, ребята развлекаются. — Он улыбнулся Эллен Коглин, сидевшей напротив него. — Развлекаются, — повторил он и вонзил нож в отбивную.
— И какова же твоя версия, Эдди? — Капитан Коглин насадил на вилку кусок картофелины.
Эдди Маккенна поднял глаза:
— Мне придется тщательнее обдумать вопрос о мистере Лоуренсе, прежде чем высказывать новые ошибочные предположения на сей счет.
Лютер опять повернулся к подносу для кофе, но успел поймать еще один взгляд Дэнни. Не совсем приятный взгляд: сквозила в нем какая-то жалость.
Лютер надел пальто, вышел на крыльцо и увидел, что Дэнни стоит, опершись на капот коричневого «окленда-49». Дэнни поднял какую-то бутылку, и когда Лютер перешел улицу, то увидел, что это виски, хороший, довоенный.
— Выпьете, мистер Лоуренс?
Лютер взял у него бутылку и поднес к губам. Помедлил, глянул на него, чтобы удостовериться — правда ли тот хочет разделить бутылочку с негром. Дэнни в ответ недоуменно поднял бровь, и Лютер отхлебнул.
Когда Лютер передал бутылку обратно, высокий коп не стал вытирать горлышко рукавом, а сразу приложил ко рту и выдул изрядную порцию.
— Неплохое пойло, а?
Лютер припомнил слова Эйвери Уоллиса насчет того, что этот Коглин — особь
— Отличный вечерок, — добавил тот.
— Ага.
Погода была свежая, но безветренная, в воздухе веяло пылью с опавших листьев.
— Еще? — Дэнни протянул ему бутылку.
Лютер глотнул, изучая этого большого белого, его открытое, приятное лицо. Погибель всем бабам, решил Лютер, но парень не из тех, для кого это дело всей жизни. Что-то у него пряталось в глазах такое, что Лютер решил: этот слышит музыку, какую не слышат другие, и выбирает себе путь по бог знает чьим указаниям.
— Вам нравится здесь работать?
Лютер кивнул:
— Ага, нравится. У вас славная семья, сэр.
Дэнни округлил глаза и сделал еще глоток:
— Как по-вашему, сможете вы со мной забыть про эту хренотень с «сэрами», мистер Лоуренс? Как думаете, такое возможно?
Лютер даже отступил назад:
— А как же вы хотите, чтоб я вас называл?
— Здесь, на улице? Дэнни будет в самый раз. А там, внутри… — Он кивнул в сторону дома. — Там, видимо, мистер Коглин.
— А чем вам не угодил «сэр»?
Дэнни пожал плечами:
— Ублюдочно звучит.
— Что верно, то верно. Но тогда вы меня зовите Лютер.
Дэнни кивнул:
— Выпьем за это.
Лютер усмехнулся, поднимая бутылку:
— Эйвери меня предупреждал, что вы особенный.
— Эйвери специально восстал из гроба, чтобы тебе это сообщить?
Лютер покачал головой:
— Оставил записку своему преемнику.
— Вот как. — Дэнни взял у него виски. — Ну а что ты думаешь насчет моего дядюшки Эдди?
— Вроде бы тоже славный.
— Ничего подобного, — тихо возразил тот.
Лютер прислонился к машине рядом с Дэнни и повторил вслед за ним:
— Ничего подобного.
— Ты почувствовал, как он возле тебя кружил?
— Еще бы.
— У тебя безупречно чистое прошлое, Лютер?
— По мне, так чистое, как почти у всех.
— Значит, не очень.
Лютер улыбнулся:
— Что верно, то верно.
Дэнни снова передал ему бутылку.
— Мой дядя Эдди… Он понимает людей. Видит человека насквозь. Если не удается расколоть подозреваемого, вызывают моего дядюшку. И он добивается признания. Каждый раз. Правда, он для этого использует любые способы.
Лютер покатал бутылку между ладоней.
— Почему вы мне это говорите?
— Он почуял в тебе что-то, что ему не понравилось, я по его глазам вижу. А мы там, за столом, еще и завели эту шутку слишком далеко. Он подумал, что мы смеемся над ним, а это не очень хорошо.