Настоящее в будущем
Шрифт:
— За последние пять лет — никого, — фыркнула Белль.
— Ты знаешь…
Ложь, которая была с ним все эти годы, вылезла наружу. Голд уже не верил, что Белль переменит своё отношение к нему, но всё же опасался её реакции. Ведь он опять соврал ей. Ему было стыдно тогда и стало стыдно сейчас.
— Конечно, знаю, — отмахнулась Белль. — Я знаю, кто мой муж. Я даже того бомжа потом полгода выискивала в криминальных хрониках. А когда не нашла, то знаешь, что я почувствовала?
Он нервно сглотнул и покачал головой.
—
— Я не совсем идиот, — он понял, что может открыто говорить с ней об этом. — Но иногда есть только один выход.
— Иногда, — кивнула Белль. — Я нашла её. Я ещё не всё знаю, но я её нашла.
— Хочешь… Хочешь поговорить об этом?
— Нет… — сказала Белль и плотно сжала губы. — Но хотела бы. Лет пять назад.
— Белль… — он не знал, что в точности хочет ей сказать. На душе было тяжко, но при этом стало немного легче, потому что некий балласт всё же был сброшен.
— Знаешь, что самое обидное? Я понимаю, почему вы все врёте мне, — очень спокойно продолжала Белль. — Вы думаете, что таким образом щадите мои чувства, а делаете хуже, выдворяете меня прочь из вашей жизни. Не доверяете мне.
— Белль…
— Вы все просите меня доверять вам. И я научилась, — она снова заплакала. — Учусь. Но неплохо было бы хотя бы на минутку задуматься, насколько тяжело мне докапываться до истины, выгрызать себе место в вашем мире.
— Нет. Не так, — Голд отрицательно покачал головой, чувствуя, что и сам начинает плакать вместе с ней. — Не то…
— Ты мог умереть! — резко сказала Белль и попыталась унять слёзы, что ей не удалось. — Ты едва не умер. И что ты сделал? Ты забился в угол, вместо того, чтобы прийти ко мне. Забился в угол, как всегда.
— Ты нашла меня, — мягко возразил Голд.
— Да.
— Сколько мест ты обошла, исключая лавку, прежде чем прийти сюда?
— Нисколько. Сразу сюда.
— Это твоя квартира, — сказал Голд и обнял её. — Я не смог прийти напрямую к тебе, но всё же я пришел к тебе, Белль. Сюда, в твою квартиру. Я надеялся где-то в глубине души, что ты войдёшь в дверь и обнаружишь меня тут. И ты пришла.
Она прерывисто нервно заплакала, а он крепче сжал её плечи, стараясь унять дрожь. Она неловко, осторожно обхватила его руками, стараясь не давить на больные места.
— Ты говорил мне, что я не никто, — немного успокоившись, продолжила Белль. — Ты говорил, что не оставишь меня. И почему я чувствую себя никем? Почему? Кто я для тебя?
В этом простом ряде вопросов не было и намека на вопрос. По существу, это был ряд утверждений, которые разрывали ему сердце. Он желал ей счастья, а в итоге делал её несчастной. Мог ли он дать ей то, в чём она нуждалась? Наверное, мог.
Голд встал, превозмогая боль и освобождаясь от рук Белль, пытавшихся удержать его. Он пошёл в ванную, где было зеркало, ожидая,
— Какого чёрта ты творишь? — бессильно и раздражённо спросила Белль. — Вернись.
Вместо этого он взял её за плечи и развернул к зеркалу. Она смотрела на своё отражение, на своё бледное лицо, на глаза, покрасневшие от слёз, и словно впервые видела себя.
— Смотри, — кашлянул Голд. — Вот кто ты для меня.
— Не понимаю.
— Ты это ты, — он не совсем соображал, что говорит, но говорил правду, от чистого сердца. — Ты для меня просто ты. Это лицо женщины, которую я люблю. Твоё лицо. Каким бы оно ни было. Каким бы оно ни стало. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Я ничего не требую от тебя. Я вижу тебя…
— Стой, — нервно прервала его Белль. — Повтори.
— Что люблю тебя?
— Нет. Другое. Последнее… — её голос сорвался.
Белль будто на мгновение провалилась в свой персональный ад.
— Я вижу тебя, — повторил Голд, обнял её сзади и положил свою голову ей на плечо, снова прошептав на ушко. — Я вижу тебя.
Белль закрыла глаза и замедлила дыхание. Нельзя было сказать, что она чувствует. Он же ощутил, как возвращается боль. В глазах потемнело. Он покачнулся, но удержался за стену. Белль подхватила его и помогла лечь на диван.
— Позволь мне что-нибудь сделать, — попросила Белль. — Что мне сделать?
— Просто не уходи, — слабо улыбнулся Голд.
Она легла рядом, нежно обняла его, прошептала что-то ласковое, а что, он не разобрал. Он ощущал её близость, согревался теплом её тела и медленно погружался в сон, убаюканный размеренным ритмом её сердца. Теперь спать было можно. Теперь был кто-то, кто мог его вернуть.
***
Когда все, кто мог помешать им, ушли, Адам и Альберт закрылись в мастерской, чтобы воплатить свой план в жизнь. Действовать нужно было быстро. Альберт нарезал композит, а Адам, уже справившись со своей половиной, готовил маячки.
— Пять сантиметров в толщину, — распоряжался Адам. — Ни больше, ни меньше.
— Маячки. Радиоволны, — уныло сказала Альберт. — Очень примитивно.
— Не беспокойся. Я настрою их на свободную частоту.
— Есть вероятность, что их сможет детонировать нечто ещё? Другой сигнал? — запаниковал Альберт. — Откуда ты знаешь, что выбрал нужную частоту?
— Не говори ерунды! — огрызнулся Адам. — Конечно, знаю. Да и сигнал сложный. Что так вдруг? Задний ход дал? Я и так делаю невозможное за короткое время!
О том, что скорость Адама в подрыве зданий даже приблизительно не сравнима со скоростью настоящих подрывников, Альберт промолчал.
— Извини, — буркнул Альберт. — Просто одно дело рассчитывать это на бумаге, и совершенно другое — делать.
— Да, — согласился Адам. — Знаешь, мы просто установим взрывчатку, а маячки — потом, когда действительно будет необходимо. Так будет спокойнее.