Настоящее в будущем
Шрифт:
Альберт кивнул и задумался. Как и что могло его заставить участвовать в этом? Да не просто участвовать, а фактически придумать и организовать. Адам тем временем развернул карту и показал места, которые нужно было заминировать.
— Подвал сложится, как карточный домик, — сказал Адам. — Ты говоришь, что план дома неточен. Где Альберт? Альберт?
Альберт откликнулся не сразу, но откликнулся, дав понять, что всё слышал.
— А? Да-да, — включился Альберт. — Западное крыло. Вот эта стена смещена на целых два с половиной
— Мы можем всё свернуть, — предложил Адам, обеспокоенно глядя на брата.
— Нет, не можем. Это странно, но сейчас я как никогда уверен, что мы должны сделать это, — твёрдо сказал Альберт. — Маячки действительно потом. Только взрывчатку не размазывай слишком высоко.
— Проложим по низу, — улыбнулся Адам. — Ал, как тебе вообще в голову такое пришло?
— Прочитал кое-что месяц назад, — пожал плечами Альберт. — На днях украл пару книг из библиотеки. Про террористов. И войны в Африке. Там описаны похожие случаи.
— Ты настоящий террорист, Альберт!
— Спасибо.
— Это не комплимент…
Они засмеялись. Альберт заметил, что не может смеяться искренне.
— Правда, Адам, — сказал Альберт. — Спасибо.
— Не за что.
— Есть за что! Я рад, что ты такой у меня есть.
— О нет… — шутливо сказал Адам. — Только не признавайся мне в любви. Прибереги для мамы, котёнок.
— Эй! Она больше так меня не зовёт! — притворно разозлился Альберт.
Но она звала, пусть и редко, когда никто не мог слышать. Он подумал о ней с нежностью.
— Я всё равно не забуду этого, котёнок, — подначивал Адам.
— Ну всё! Хватит!
— Да что в этом такого?! — удивлялся Адам. — Нет в этом ничего такого.Ты просто позволял ей то, от чего я спасся давно. И я думал, что тебе нравится это. Помню, когда тебе было года два-три, ты часами сидел у неё на коленях и внимательно наблюдал за всем, что она делала.
— Адам!
— А потом…
— Ну всё, а?! — взпылил Альберт.
— Я тоже люблю тебя, Ал, — серьёзно сказал Адам. — Забыли про котят. Пора заканчивать работу.
Альберт обнял Адама, выражая взаимность, а потом вернулся к делу. Пять сантиметров… Ни больше, ни меньше.
***
Коль и Роланд с трудом поспевали за Робин, которая решительно вышагивала по лесу с магическим огоньком в руках. Она создала этот огонек, используя магический песок и остатки волос.
— Какая же я была дура! Всё не так! — досадовала Робин. — Мы не так искали с самого начала!
— Ты можешь объяснить, что ты делаешь?
— Ложная крыша! — всплеснула руками Робин. — Это как ложная крыша!
Тут она резко остановилась, потому что огонек в её руке поменял цвет, потом отделился и нырнул в землю прямо перед ней.
— Здесь! — сказала Робин. — Он здесь!
Коль сделала шаг вперёд и с помощью магии сняла значительный слой земли, в поисках тела Томми Хэйдена. Ни о
— Чёрт… Я не хотела оказаться правой, — сказала Робин.
Роланд тяжко вздохнул, думая, как ему поступить, а Коль печально прикрыла глаза. Им предстояло рассказать об этом всем, кто любил Томми.
***
Голд проснулся от страшной головной боли и зуда по всему телу. Магия вернулась, раны его затягивались прямо на глазах, отвратительно щёлкнуло сломанное ребро, которое он заметил только сейчас. К нему вернулись силы, дыхание стало лёгким и свободным, а потом прошла и головная боль. Белль внимательно наблюдала за процессом заживления, а потом протянула руку и коснулась кожи над его правым глазом.
— Не всё прошло, — сказала она. — Почему не проходит?
— Действительно, — подтвердил он, чувствуя противную, надоедливую болячку и пробуя её на ощупь. — Я не знаю…
Белль нахмурилась.
— Сейчас моя магия нестабильна и непредсказуема, — улыбнулся Голд. — Возможно, это взаимосвязано. Беспокоиться не о чем, Белль. Ты вся перепачкалась…
Её белый костюм был весь в его крови.
— Да, — отозвалась Белль. — Ничего. Здесь есть во что переодеться. И для тебя тоже найдётся. Тебе нужно смыть с себя всё это. Давай помогу.
— В твоей квартире есть мои вещи? — пошутил Голд, позволяя ей себя раздевать. — Неужели у наших отношений есть будущее?
Белль усмехнулась и с негодованием покачала головой, подталкивая его в сторону ванной, где он послушно залез под душ и смыл с себя кровь и грязь. Белль пару раз заходила, чтобы принести полотенце и забрать остатки грязной одежды. Признаться, он плохо представлял, что из его вещей могло быть здесь. Он не заходил сюда пару лет, со времени давнего, но не забытого свидания с женой, а сама Белль говорила, что не была здесь несколько месяцев. Однако у него сложилось впечатление, что в квартире кто-то живёт. К его удивлению, когда он вышел из ванной, на диване его и правда ждала чистая одежда: брюки, пиджак, светло-синяя рубашка и даже носки и белье.
— У тебя везде припасы, мышь? — весело спросил он у Белль, которая и себе кое-что подыскала, кое-что, наведшее его на мысль о том, откуда здесь вся эта одежда.
Белль была в джинсах и синей клетчатой рубашке, которые носила в Нью-Йорке по выходным, и только в Нью-Йорке. Рубашка была расстегнута, а её хозяйка сновала по квартире, заглядывая в каждый угол. На его вопрос она ответила смущённой улыбкой.
— Знаешь, эта квартира не выглядит так, будто в ней давно никого не было, — отметил он, одеваясь. — А ты говорила, что давно сюда не заходила.