Настоящее в будущем

Blitz-22

Белль скорчила сердитую рожицу.

— Вот-вот, — рассмеялся Румпель и сел. — Ну, здравствуй.

— Здравствуй, — ласково улыбнулась Белль. — Чаю?

Она подала ему чашку его привычного утреннего чая, запах которого он почувствовал ещё с

порога.

— Спасибо, — поблагодарил Голд, принимая чашку из её рук. — То, что надо. Все уже встали?

— Да. Только тебя и ждём, — подмигнула Белль. — Коль готовит завтрак.

— М! — весело протянул Румпель. — И как?

— Справляется, естественно, — хмыкнула Белль

и многозначительно добавила. — Со всем справляется. Она решила ехать в Калифорнийский. Я уже успела заполнить форму для родителей. Осталась только твоя подпись.

— Хорошо, — отозвался он довольным голосом. — Очень хорошо. Она похоже и правда справляется.

Он поставил чашку на тумбочку и выразительно посмотрел на жену. Сегодня она была особенно прекрасна, казалась счастливой, и это делало счастливым его самого. Он придвинулся к ней и поцеловал, а потом ещё раз, ощущая мягкость и податливость её губ. Он хотел бы провести с ней это утро, но их действительно ждали внизу, о чем Коль не преминула им напомнить.

— Эй! Вы скоро? — весело воскликнула Коль, ворвавшись к ним в спальню, и, заметив, как они смущённо вытирают губы, нахально отчитала: — Поскромнее тут! Что вы в самом деле!

— Беспардонная, — мечтательно произнес Голд, когда дочь снова оставила их наедине. — Вся в мать…

— Ах так! — притворно разозлилась Белль. — Ну ты и засранец!

— Но милый засранец, — он придал своему лицу самое невинное выражение, слегка наклонив голову влево, и посмотрел на неё широко открытыми темными глазами.

— Я тебе нос откушу…

— Откуси! — он призывно выставил нос вперёд.

— Одевайся, — рассмеялась Белль, чмокнула его в нос и грациозно вскочила с кровати. — Теперь снова ждём только тебя.

Голд широко улыбнулся, снова потянулся всем телом и наконец встал. Зайдя в шкаф, он снял пижаму и тщательно рассмотрел себя перед зеркалом. За ночь исчезли все ссадины и ожоги, и даже от большого над глазом не осталось и следа. Он отыскал свежую рубашку, светлую, почти белую, накинул на себя, застегнул на все пуговицы, заправив её в черные идеально отглаженные брюки, и потуже затянул кожаный ремень. Затем он выбрал чёрный строгий галстук, завязал итальянским узлом и поправил узел, накинул сверху жилет, оставив нижнюю пуговицу незастегнутой, взял с полки пару черных ботинок, и закончив со шнуровкой, неспешно надел на себя пиджак. Довольно улыбнувшись своему отражению, Голд вернулся в спальню, допил подстывший чай и поспешил вниз.

***

После завтрака Белль убиралась на кухне, и вытирая полотенцем оставшиеся чашки, она заметила, как Альберт нервно расхаживает у входа в ожидании её.

— Что у нас сегодня? — наконец спросил мальчик. — У тебя есть план?

Этот вопрос привлёк внимание Криса, который тут же зашёл на кухню и вопросительно посмотрел на маму большими синими глазами.

— Да, я собиралась в библиотеку, — сказала Белль, — но ты ведь не

за этим тут крутишься. И нет! Я не знаю, как поступить с тобой и как относиться к тому, что вы с Адамом сделали.

— Понял, — Альберт поднял руки в знак примирения. — Не вини Адама, ладно? Вини только меня. Это всецело на моей совести, и, прости меня конечно, но я считаю, что поступил верно.

Белль принимала истину этих слов, но её так пугал его поступок, что она действительно не знала как ей на него реагировать. Она ощущала некоторую родительскую несостоятельность, и это её искренне пугало.

— Не хотите составить мне компанию? — предложила Белль, справившись с тревогой

— Да! Да! — обрадовался Крис. — Я пойду! А Тьери можно с нами?

— Тьери нужно с нами, мой хороший! — она подхватила Криса на руки и обняла.

— И я пойду, — улыбнулся Альберт и посмотрел на неё так, будто прекрасно понимал и разделял её чувства.

Закончив с домашними делами, Белль поднялась наверх, чтобы переодеться и взять сумку, и по пути заглянула в кабинет, где за широким письменным столом сидел Румпель и задумчиво разглядывал маленький золотой компас. Когда она вошла внутрь, он быстро скрутил цепочку, спрятал вещицу в нижнем ящике стола и поднялся ей навстречу.

— Я подписал, — сообщил он, коротко кивнув в сторону бумаг из университета.

— Да, хорошо, — отозвалась Белль, складывая бумаги в аккуратную стопку. — Отправлю из библиотеки. Кстати, что с Адамом? Он будто волнуется.

— Адам хочет поучаствовать в соревновании скейтбордистов. В Нью-Йорке. Я, вроде как, обещал его отвезти, и теперь он видимо боится, что я передумаю.

Белль искренне удивила эта новость. Она не сомневалась в талантах сына, но публичная демонстрация слегка не вписывалась в его характер.

— Вот как? Что ты решил?

— Не знаю, — пожал плечами Румпель. — Как ты думаешь?

— Кажется, это очень важно для него, — задумчиво произнесла Белль. — Наверное, не стоит ему в этом отказывать., а значит мы их никогда не накажем.

— Да, это было бы справедливо, но жестоко.

— Когда соревнование?

— В июле, 24-го, но я собирался отвезти его туда на две недели раньше, чтобы он мог подготовиться, — ответил Голд. — Ты бы хотела поехать?

— Ты знаешь, что да, — ответила Белль. — Особенно, если речь о Нью-Йорке. Но я думаю, что вам стоит поехать вдвоём.

Он наградил её благодарным взглядом и вместе с ней покинул кабинет. Она ожидала, что он последует за ней в спальню, где они смогут закончить беседу, но он направился в гостиную, куда она спустилась пятнадцать минут спустя, и стала свидетелем интересного разговора между её отцом и её мужем.

— Спасибо за ногу, — робко поблагодарил зятя Морис Френч.

— Не стоит пытаться налаживать со мной отношения, — равнодушно отозвался Румпельштильцхен. — Я сильно сомневаюсь, что ты этого хочешь.