Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
Кто о чём, а Мергери о положении и статусе. Будучи дочерью мелкого барона с юга Ванагории, она так отчаянно стремилась получить более высокий титул, что готова была идти по головам. Я удивилась, увидев её здесь, ведь это был более высокий уровень. Даже интересно, каким образом девушке удалось сюда пробраться.
— Не знаю. Меня интересуют другие качества моего супруга.
Я думала в этот момент о душе, а она явно о чём-то другом.
— Ну, конечно, — наигранно весело рассмеялась она. — Об этих качествах графа такие
— Ты думаешь, я буду это с тобой обсуждать? — резко ответила ей.
— Графиня Элкиз изволит сердиться? Раньше ты не была такой.
— Все меняются. А ты вот осталась такой же, — я с щелчком закрыла веер и принялась похлопывать им по раскрытой ладони.
— Все в столице ждут, когда ты устроишь грандиозный бал в честь вашей свадьбы, — продолжила Мергери.
— Придётся еще подождать. Наш особняк не готов к приёмам, а пользоваться имением Торнтонов мы не хотим.
— Говорят, леди Торнтон уже неделю не выходит из своих покоев.
Надо же как быстро распространяются слухи. Не светское общество, а одна большая деревня, полная кумушек, жаждущих слухов и скандалов.
— Мигрень, — спокойно ответила ей.
— Как несвоевременно. Как раз совпало с вашей свадьбой.
— Ты на что-то намекаешь? — устав играть в эти игры, прямо спросила у неё.
— Разве? Тебе показалось.
— Отлично. Была рада тебя видеть. Мне пора.
— Но как же…
— Всего доброго!
И сбежала.
Только куда идти? Леонард всё еще общался с королём. После заключения знакового мирного договора между Ванагорией и Сангориа работы у него только прибавилось.
Кругом незнакомые лица, есть парочка относительно знакомых, ведь нас представляли друг другу всего час назад. Но подходить к ним я не стала. Хватит с меня Мергери.
Недолго думая свернула в сторону, где была дверь, ведущая на балкон, и вышла на свежий воздух. Не спеша подошла к перилам и оперлась на них руками, всматриваясь в черноту королевского парка, расположившегося подо мной.
Как же хорошо.
Но моё уединение тут же было потревожено новым гостем, который поспешил за мной на балкон.
— Айола? Ты ли это?
Я резко обернулась и тихо выдохнула, не в силах сдержать радостную улыбку:
— Эйдан!
Синхронный шаг навстречу и улыбка на губах — радостная, искренняя и тёплая. Застыть, рассматривая друг друга и не узнавая. Мы оба так неумолимо изменились за этот год и скорее всего не в лучшую сторону. Эйдан так точно.
Виконт побелел, похудел и осунулся. Тёмные тени залегли под глазами, что совсем потухли и утратили жизнь, делая некогда красивого и статного мужчину гораздо старше своего истинного возраста.
— Здравствуй, — я первая протянула ему руки.
— Здравствуй, Айола, — виконт Санроу взял их и осторожно сжал, приветствуя меня. — Как же я рад тебя видеть.
— Я тоже очень рада.
— Ты
Да, больше нет той веселой девчонки в академической юбке и блузке, с растрёпанными волосами и восторженным взглядом наивных глаз. Перед ним была графиня — утончённая, разодетая в дорогие шелка и сверкающие бриллианты.
— Ты тоже. Так похудел. Я с трудом тебя узнаю.
— Как и я тебя. Когда же мы встречались в последний раз? — спросил он, отпуская мои ладони.
— Больше года назад. Во время выпускного в Академии, ты тогда приезжал и подарил мне букет невероятно красивых лилий.
«Ещё будучи женихом Селины…»
Эта невысказанная фраза застыла между нами, стирая улыбки на лицах, возвращая в настоящее, полное горьких потерь и одиночества. Мы оба многое потеряли. Только я научилась жить дальше, переступила через боль. А Эйдан отказался забывать, взращивая тоску потери до предела.
— Прости, — отступая на шаг, произнесла я. — Мне так жаль.
— Расскажи мне о ней, — вдруг взмолился Эйдан. — Мергери почти ничего не сказала, отделалась пустыми фразами. Но ты же до сих пор общаешься с Селиной. Вы же лучшие подруги и теперь ты жена её брата. Расскажи.
Мергери? Шустра подружка. Виконт освободился, и она тут же подставила своё плечо, надеясь добраться до сердца. Теперь понятно, как она оказалась здесь, и кто достал заветный пригласительный.
— У неё всё хорошо, — ответила я, отступая к перилам.
Смотреть в глаза Эйдану и честно рассказывать ему о том, как счастлива подруга, я не могла. Это же так мучительно больно.
— Хорошо? — переспросил он и я отчётливо услышала в его голосе боль утраты.
«Счастлива. Любит и любима. И это не игра и притворство. Если бы ты видел, как они с Дереком смотрят друг на друга, как горят их глаза. Такое нельзя подделать. Вот только я никогда не скажу этого тебе вслух. Остановись! Не мучь себя и меня. Ведь ни к чему хорошему этот разговор не приведёт».
— Не вспоминает обо мне?
— Ты очень дорог Селине, — дипломатично ушла я от ответа.
Но Эйдан всё понял и так.
— Дорог… Как друг, не так ли? Ты же понимаешь, что мне это не нужно? Что я не этого хочу! — он мотнул головой и с силой сжал кулаки. — Я не могу её забыть, Айола. Никак не могу.
— Мне жаль.
Это единственное, что я могла сказать Санроу сейчас. Мне жаль, что ему больно, но не жаль, что так всё произошло. Селина счастлива, по-настоящему и другой участи я ей не желала.
Я знала Эйдана более четырёх лет. Видела, как он мягко и осторожно возвращал Селину к жизни после перенесённого предательства. Как добивался взаимности и готов был достать ради неё звезду с неба. Можно о многом говорить, многое обсуждать, но я точно знала, что если бы не его помощь, никогда бы не вытащила подругу из того кокона, в который она себя посадила. Слишком глубока была рана.