Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
— Сейчас четыре часа ночи. Не самое лучшее время для разговора. Иди спать, Айола. Сегодня нас ждёт тяжелый день.
— Ты раньше никогда не бегал от разговоров. Наоборот, заставлял меня вылезти из раковины и поговорить.
— Тебе же это не нравилось.
— Когда ты меня спрашивал? — усмехнулась она, совершенно не смущаясь. От алкоголя её щеки покрылись румянцем, а глаза засверкали. — На меня злишься?
— Нет.
На себя. На жуткую ревность, которая изъедала сердце и туманила разум похлеще любого
— Я ждала тебя, — неожиданно призналась молодая женщина, постукивая короткими ноготками по подлокотнику.
— Ждала? — удивился он. — Мне казалось, что супружеские обязанности тяготят тебя.
— Врёшь, — искренне улыбнулась Айола, совершенно не смущаясь. — Ты отлично знаешь, что это не так. Я с самого начала говорила тебе, что наши супружеские отношения меня более чем устраивают.
— И я должен поверить тебе на слово?
— Я думала, мы обсудим случившееся. Возникшую проблему, мою ошибку.
— Проблемы нет. Я уже отправил записку редактору «Сплетника» и чек.
— Ты дружишь со всеми редакторами бульварных газет?
— Только с самыми важными. Статья выйдет, но содержание будет приличным. Так что волноваться нечего. Но вернёмся к нашим отношениям, — мягко произнёс Лео. — Если тебя все устраивает, то ты может докажешь это?
Она должна была смутиться, покраснеть, отвести взгляд, распрощаться и уйти, оставив одного с его демонами.
Должна была, но не стала.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Возможно сыграл свою роль алкоголь, те пару глотков, которые она выпила залпом на голодный желудок, но Айола вдруг поднялась, подошла к нему и встала, обдавая пряным ароматом тела.
Потом осторожно коснулась волос, убирая их с лица, провела пальчиком по лбу, пытаясь стереть морщинки.
— Ты прячешься от меня.
— Ошибаешься. Я же здесь.
— Ты прячешься от меня здесь. — Узкая ладошка накрыла его сердце.
— Обстоятельства нашего брака были весьма специфичны. Мне странно думать, что ты решила заговорить о чувствах.
— А разве желание — это не чувства? — спросила она и взобралась к нему на колени, притягивая губы к своим губам. — Я не смогла уснуть без тебя. Наверное, это безумие.
— Айола, — его руки заскользили по талии, собирая складки нежного шёлка на бедрах, касаясь бархатной и такой нежной кожи.
— Я жутко порочная, Леонард. Мы женаты всего две недели, оба отказались от привязанности и любви. Лишь обжигающая страсть. Но я хочу тебя, — выдохнула она ему в губы. — Всего без остатка. Сейчас.
Кресло скрипело и стонало под ними, когда они оба отдались безумству, бурлившему в крови. Он никогда не думал, что можно так: сладко до боли, запретно и греховно. Такие игры были присущи любовницам, девушкам легкого поведения, которые не смущались, отдаваясь. Но Айола…
Его хрупкая и в то же время такая стойкая жена.
Первые минуты Лео помогал ей, направлял в движениях, плавно опуская и поднимая, смотря прямо в глаза и утопая в их зелени. Но Айола всегда была хорошей ученицей и всё схватывала на лету, доводя его самого до исступления.
Потом, когда уже всё закончилось, сердце перестало биться как заводное, и девушка застыла, тяжело дыша, прижимаясь лбом к его лбу, Леонард осторожно коснулся её лица и тихо произнёс:
— Пообещай мне, что не будешь с ним встречаться. Эйдан уже не тот мужчина, каким был раньше.
— Ты боишься за меня? — спросила Айола, не открывая глаз.
— Да.
— Хорошо, я обещаю.
— Пора идти спать.
— А ты?
— А я с тобой, — пообещал Торнтон, прижимая её к себе. — С тобой…
Глава Пятнадцатая. Старая знакомая
Следующие дни были похожи один на другой. Если бы не две встречи, которые не упомянуть я не могу.
Первая из них касалась моей свекрови, которая соизволила показаться примерно через день после того знаменательного бала у короля. Спустилась вниз как королева, облачённая в золотистый шелк, который казался слишком вычурным для столь раннего утра, со сверкающим бриллиантовым колье на худощавой шее, с высоко поднятой головой и высокомерным взглядом голубых глаз.
— Доброе утро, графиня, — произнесла она как ни в чём не бывало, входя в столовую, где я как раз заканчивала завтрак.
— Доброе утро, леди Торнтон, — ответила я, откладывая салфетку в сторону.
В огромном помещении мы были одни. Лорд Торнтон до сих пор не вернулся, а Леонард уехал еще на рассвете, пообещав постараться вернуться к ужину.
С той памятной ночи в кабинете, которую я до сих пор вспоминала со смущением, наши отношения изменились. Неуловимо, едва заметно, но изменились. Лео не стал более открытым, не засыпал подарками и стихами о любви собственного сочинения. Признаюсь честно, если бы супруг встал передо мной на колени и стал декламировать поэму, я бы отправила его в постель и вызвала врача.
Торнтон никогда не был сторонником красивых фраз и витиеватых комплиментов. Но я точно знала, что могу поговорить с ним на любую тему и меня услышат. Не сделают вид, что всё прекрасно, похлопают по плечу, снисходительно улыбаясь. А действительно услышат и дадут совет, а еще поддержат, помогут и прикроют от всех невзгод. И чем больше я узнавала Леонарда, чем больше присматривалась, замечая мелочи, которые были недоступны взгляду, тем больше понимала, что права.
С ним я могла быть самой собой, не боясь и не стесняясь. С ним я была как за каменной стеной. И пусть любви не было, но было нечто не менее важное — доверие.