Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
Торнтон даже не дрогнул и выражение на лице не изменилось.
— И давно стала увлекаться такими играми, Армель?
— С тобой я готова на всё. Ты сломал меня, Торнтон, радуйся, — она хрипло рассмеялась и тут же раскашлялась, с трудом переводя дыхание.
Приступ длился недолго, и Констанци почти сразу пришла в себя. Села, закидывая ногу на ногу, обнажая длинные совершенные ножки, показывая, что кроме этого халатика на ней нет ничего.
— Мне плевать, — ответил тот совершенно
— Ублюдок! — выдохнула она, хватая со столика хрустальную пепельницу и запуская её в голову мужчины.
Промахнулась. Или просто не смогла сделать это под холодным взглядом голубых глаз.
— Ненавижу!
— Ненавидь столько сколько тебе будет угодно. И оставь меня в покое. Я не вернусь. Между нами давно всё кончено. Так что советую собрать остатки совести и убраться из Ванагории.
— Что в ней есть такого? Чем она лучше меня? Ведь не девицей тебе досталась, я точно знаю. Неужели не противно подбирать объедки от этого охотника?
— Айола — моя!
Вскочила, недоверчиво глядя на него и покачала головой, отчего волосы, сдерживаемые лишь парочкой шпилек, рассыпались по плечам.
— Ты не умеешь любить.
— Не умею, — не стал отрицать мужчина.
— Тогда зачем?
— Но сделаю всё, чтобы она полюбила меня.
— Зачем? — снова спросила маркиза.
Торнтон мог не отвечать, но неожиданно решил удовлетворить её любопытство:
— Потому что с ней я живу.
Красивое лицо исказилось от боли и ненависти. Констанци неожиданно дернулась, упала в его объятья, прижимаясь губами к шее, щеке, пытаясь поймать последний поцелуй и обхватывая цепкими руками.
— Нет, не уходи. Не уходи.
Но Элкиз был сильнее. Всего пара секунд и мужчина выбрался из её объятий, оттолкнув бывшую любовницу назад.
Зашаталась, но на ногах удержалась.
— Ты думаешь, она такая хорошенькая и чистенькая? Интересно, а твоя жена рассказывает тебе о том, как встречается с любовником, пока тебя нет.
— Прекрати.
— Она и сейчас с ним. С виконтом Санроу, — хрипло рассмеялась она, падая на диван. — Не веришь? Езжай и убедись в этом сам.
Леонард не сказал ни слова. Лишь развернулся и ушел, громко хлопнув дверью.
Армель хищно улыбнулась, доставая из кармана припрятанный флакон с розовой водой. Именно её отголоски чувствовались в комнате сквозь курительную смесь. Другая рука стёрла остатки помады с губ, той самой, отпечаток которой алел на воротнике его рубашки.
— Ты всё равно будешь моим. Всё равно, — пообещала она закрытой двери и откинулась на спинку дивана.
Глава Шестнадцатая. В ловушке
— Я могу открыть окно? — прикрывая лицо платком, спросила у Эйдана. — Здесь
— Что?
Красные, воспалённые глаза непонимающе смотрели на меня. Сам мужчина страшно исхудал за эти дни, что мы не виделись. Кожа пожелтела и выглядела тонкой и хрупкой, как пергамент, черты лица заострились, трехдневная щетина добавляла десяток лет сверху.
Верх рубашки, выпущенной из затёртых брюк, был распахнут, открывая тощую грудь. Уже почти ничего не осталось от того яркого и жизнерадостного молодого мужчины, которого я знала когда-то.
Курительные смеси из Эмират Барху. Зараза, погубившая столько жизней.
Я ведь всё никак не могла понять, что же так сильно могло изменить его. Как и по каким причинам тот Эйдан превратился в злобного и немного сумасшедшего, одержимого местью мужчину, которого мы встретили на балу. Списывала всё на тоску по Селине и так ошиблась, не заметила, что отравляет его столько месяцев.
Как там говорила Мергери? По чуть-чуть не считается. Отговорка, которую так любят повторять одурманенные. Что в любой момент могут перестать, но это лишь успокоение.
Самообман!
Как и когда он начал курить этот яд?
Когда боль утраты стала совсем невыносимой, когда мысль о том, что любимая предпочла его другому, разъела душу? Всего чуть-чуть, пару грамм и долгожданное забвение.
Ведь это не считается.
Но потом горстки стало мало, доза увеличилась, стал меняться и состав смеси. Виконт закупал контрабандой более сильные наркотики.
День за днём, неделя за неделей.
Отравляя разум и лишая рассудка.
И рядом не было никого, кто бы смог остановить и уберечь.
— Я хочу открыть окно, — вновь повторила я, поворачиваясь к нему спиной и активируя защиту. — Ты ведь не возражаешь?
— Нет.
Я открыла створку, впуская свежий воздух в кабинет и пытаясь отдышаться. От дыма кружилась голова, а к горлу подкатывала тошнота.
— Ты пришла, — произнёс Эйдан становясь рядом.
Слишком близко.
Защита предупреждала об осторожности, требуя отойти, оттолкнуть, связать в конце концов. Искра вспыхнула в крови, готовая в любой момент прийти на помощь.
Но я не могла. Только не сейчас. Эйдану нужен был друг. Кто-то, кто смог бы вернуть его назад. Моего предательства он бы не пережил.
— Ты меня напугал, — призналась я, поворачиваясь к нему и отступая чуть в сторону, пытаясь хоть немного увеличить расстояние между нами.
— Но ты пришла.
Мутные глаза лихорадочно блестели, а глаза бегали туда-сюда.
— Я не могла не прийти. Ты мой друг, — мягко произнесла я, старательно улыбаясь.
Спокойствие и доброжелательность. И никак иначе.