Настоящие, или У страсти на поводу
Шрифт:
— С леди Торнтон, говоришь? — переспросил он, поворачиваясь в сторону лестницы.
И что эта мегера могла сказать Айоле такого страшного, что она бросилась прочь из особняка?
Мать явно не ожидала его появления. Сидела в гостиной, пила чай из дорогого фарфора, заедала ароматными пирожными (забыв про диеты). А на коленях аккуратно лежала крохотная шкатулка.
И не просто дорогая вещица, а шкатулка «де коле». Его личный подарок. Размером со спичечный коробок, она была сделана из редкого дерева элор, украшена резьбой
Их было две. Совершенно одинаковые и сильные артефакты, которые использовались для быстрого и короткого обмена сообщениями. Внутри лежал небольшой клочок бумаги и перьевая ручка с вечным запасом чернил.
Суть работы шкатулки состояла в том, что стоит написать короткое сообщение и положить его в первую вещицу, как оно тут же окажется во второй.
И матушка в данный момент старательно выводила новое послание, когда Леонард неожиданно возник перед ней.
— Леонард? — испугано ахнула она, захлопнула крышку и прижала бумажку к груди. Голубые глазки забегали, а на бледных щеках выступили алые пятна, которые не смог скрыть толстый слой пудры и белил, что она так любила.
— Что ты ей сказала? — сразу перешёл к делу Торнтон.
— О чём ты, дорогой? — женщина наигранно удивилась. — Я не понимаю.
— С кем общаешься, матушка?
— Да так. Глупости. Я подарила вторую своей подруге, узнаю последние новости из центра столицы. Развлекаюсь, как могу. Леди Оверси заболела и слегла с жуткой мигренью, я всё чаще думаю, что эта болезнь заразна. У леди Леонелли скоро торжественный бал, самое значимое событие этого месяца. Мы конечно же приглашены. Надеюсь, ты не будешь букой и сопроводишь свою мать?
— Дай.
Проигнорировав её щебет, мужчина протянул руку.
— Это личная переписка. Ты не посмеешь!
— Я сказал, отдай мне записку. Немедленно.
— Это возмутительно! — сглотнув, выдала леди Торнтон. — Всё твоя жена. Это она со своими чудовищными манерами сбила тебя с пути. Это надо опуститься до такой низости, читать переписку собственной матери. Где твои манеры, Леонард? Чему я тебя учила?
— Я заберу сам, — предупредил Элкиз, которого её стенания совершенно не тронули.
— Чудовище! — выдохнула она, швыряя ему бумажку.
— Вашими стараниями, матушка. Вашими стараниями. Не вы ли лепили из меня это?
«Птичка вылетела из гнезда. Направляется к тебе. Жди и действуй по плану!»
— Птичка, значит? — медленно повторил Торнтон, поднимая взгляд с записки на мать. — Вылетела? Еще и план есть.
Но женщину было сложно смутить, а тем более заставить раскаяться.
— Я не буду перед тобой оправдываться, Леонард. Эта северянка тебя не достойна. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.
— К кому отправилась Айола?
— Не скажу.
— Забываетесь, леди Торнтон.
— Это ты забылся. О том, кто ты такой и кто она!
— Ваше содержание урезано. В два раза. Счета за последний
— Ты не посмеешь…
— Уже посмел.
— Но у меня нет таких денег. Ты же знаешь…
— Это не мои проблемы.
— У Констанци! — выкрикнула мать, сжав кулаки. — Она отправилась к маркизе! Доволен?
— После того, как ты убедила Айолу в том, что маркиза моя любовница?
— А разве это не так? Не надо винить во всём меня. Ты сам создал эту ситуацию. Ты и только ты виноват!
Он не ответил, лишь выхватил из рук шкатулку. С жутким грохотом дорогая вещица влетела в стену, разлетаясь на щепки, вызывая испуганный вскрик у матери.
Леонард даже не оглянулся, вышел, громко хлопнув за собой дверью. На улице сразу направился к конюшням, приказав немедленно седлать коня.
У особняка маркизы кареты не оказалось.
Неужели опоздал?
Громко выругавшись, Леонард быстро вбежал по мраморным ступенькам и забарабанил в дверь.
— Милорд? — на пороге возник дворецкий.
— Графиня Элкиз здесь?
— Нет, милорд, но вас уже давно ждут. Пройдёмте.
Но Лео махнул рукой и поспешил вниз. Плевать, кто его ждёт и зачем. Главное, что Айола не здесь. Но тогда, где?
— Леонард! — В дверях застыла Армель, прижимая к груди распахнутый пеньюар. — Вернись! Немедленно! Леонард!
Но он проигнорировал и её, забираясь на лошадь.
Где же ты Айола? Где же ты?
Глава Семнадцатая. На грани
Как оказалось, идти в случае беды мне некуда. Вот так живёшь в роскоши и достатке, называешься графиней, а случись что и помощи попросить не у кого.
Не знаю, как это произошло, когда я очнулась от этого дурмана и смогла мыслить здраво. Просто в какой-то определённый момент в голове что-то щелкнуло и стало стыдно.
Великие, на кого же я сейчас похожа? Сижу в засаде как какая-то сумасшедшая и мечтаю поймать мужа с поличным в объятьях любовницы.
Противно и крайне глупо. А еще бессмысленно. Леонард точно изменять не перестанет, а дурой себя выставлю на потеху публике.
Я моргнула и отвернулась, откидываясь на спинку кареты и прикрывая глаза рукой. Безумно заныло в висках, и я уже собиралась призвать искру, чтобы унять эту пульсирующую боль, но в последний момент остановилась. Нет, не стоит.
— Вам плохо? — тут же спросил Керит, который зорко следил за моим состоянием.
— Нет… всё хорошо, — пробормотала я, потирая переносицу. — Поехали отсюда.
— Куда?
Вот в этот момент я и поняла, что идти то мне и некуда.
Назад в особняк Торнтонов? Смотреть в глаза лицемерной свекрови и унижаться? Ждать возвращения блудного мужа, вновь и вновь принимать его в своих покоях, мечтая как можно быстрее забеременеть? Лгать себе и ему, что всё хорошо и его похождения меня ничуть не волнуют?