Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
Шрифт:
Я называю это вторым моментом, поскольку пошел второй этап реальной либерализации экономики, хотя либерализация законов, по которым экономика должна действовать, не пошла. И многое через перекос принципов демократизации жизни приравнивается к вседозволенности, к полной анархии и в экономике.
Но тот, кто так считает, впадает в громадное заблуждение, с этим надо кончать решительно и быстро, потому что общество развалится в экономическом плане, произойдет полнейшая деструкция.
А коль чиновник перестал бояться, нужны новые методы борьбы со взяточничеством и коррупцией. Какие? Прежде всего, государственный служащий не должен работать в сферах
Кроме того, чиновнику надо много платить. Наконец, активнее, быстрее должна идти приватизация, чтобы у государства, а значит и у чиновника, не осталось рычагов давления и рычагов, через которые он мог бы осуществлять коррупцию во взаимодействии с предпринимательскими структурами.
Разрешительный порядок во всех сферах хозяйственной, административной деятельности должен существенным образом сократиться, если хотите — со временем просто умереть. Разрешительная нынешняя система — питательная среда для чиновника, где и проявляются его нездоровый интерес, мздоимство, взяточничество.
Конечно, рано или поздно рынок утвердится, частный бизнес достигнет определенного уровня развития, государственное регулирование резко сократится. Но это при дальнейшей капитализации нашей экономики, хотя многие почему-то боятся этих слов. Думаю, бояться их не надо — от объективной оценки происходящего в обществе и в экономике нам будет только легче.
На сегодняшнем же этапе нужно ужесточить борьбу с коррупцией через правоохранительные органы, принять соответствующие законы в парламенте. Резко ограничить государственное право регулирования взаимоотношений государства и бизнеса, отобрав разрешительные функции у чиновников. И, наконец, до предела упростить, упростить до полного понимания простыми людьми, которые обращаются к чиновнику, все инструкции, все положения, все регламенты и прочие документы этого порядка.
Рассмотрим другую ситуацию: когда человек распоряжается своим, ему без всяких условий можно полностью доверить принятие решений, ведь это его собственное. Если он редко ошибается, если быстро принимает пусть рискованные, но безошибочные решения, то быстро выиграет в конкурентной борьбе. Время при этом имеет колоссальное значение, недаром говорят: «Время — деньги».
По иной схеме работает государственный чиновник, который распоряжается чужим. Если дать ему право принимать рискованные решения, то сбудется вековая мечта Козьмы Пруткова. Помните, как он говорил: «Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было относить все неприятности на казенный счет»? — цитирую по памяти.
Поэтому есть большой соблазн опутать лиц, принимающих решения в общественном секторе, огромным количеством всяческих правил, процедур и ограничений. Как показала мировая практика, стоимость процедуры принятия решения становится просто гигантской, а времени на это уходит в 300 раз больше, чем в частном секторе.
При этом вероятность ошибочных решений не только не снижается, а даже увеличивается. Дело в том, что такие сложные процедуры снимают личную ответственность за конечные результаты труда, но они страшно живучи, потому что создают большое количество спокойных, высокооплачиваемых рабочих мест.
Смотрите, как все ясно! Но никому еще не удалось эту болезнь даже начать лечить, я уж не говорю — вылечить. Если мы хотим подлинной, здоровой конкуренции между частным и общественным сектором, мы должны поставить государственного чиновника и частного предпринимателя в сходные условия. Нужно дать чиновнику возможность
Я не понимаю, почему частный предприниматель, принявший ошибочное решение, прыгает со сто первого этажа небоскреба, а чиновник, принявший ошибочное решение, всего лишь переводится на другое, часто даже более высокооплачиваемое место.
Я, конечно, далек от того, чтобы заставлять таких чиновников делать себе харакири, но что-то нам нужно придумать…
Ну что можно возразить против четко изложенной концепции борьбы с поразившим наше общество злом. Ничего. Так ведь и сам автор этой концепции ничего не придумал, не сделал, кроме как расплодил многократно чиновный клан. Под каждого сходящего с высокой лестницы руководителя тут же придумывается новая структура. Н. Куликову поручили вместо ГУВД руководить охранниками мэрии — в должности генерал-полковника, вот военачальник, вот полководец! Бывшему префекту ЦАО Г. Дегтеву поручили возглавлять Департамент по конкурентной политике, а количество освобожденных префектов административных округов исчисляется десятками — и каждого надо пристроить на хорошую должность. В какой-нибудь ГУП типа Московский торговый центр интеграции и развития. Если такой должности в штатном расписании нет — ее придумывают, выделяют деньги, помещение, стол и кресло — и жизнь продолжается.
В Израиле я разговаривал с предпринимателем, который пытался организовать поставки сахарного песка в Москву. Не организовал.
— А что помешало? — спрашиваю.
— Надо было давать вашим чиновникам столько, что никакого бизнеса не захочешь. Больше, чем в Москве, нигде не берут. Можете мне поверить, я работаю во многих городах разных стран.
— Чиновнику, — считает Ю. Лужков, — надо много платить, хотя это вызывает порой у граждан непонимание, а то и возмущение: мы, дескать, стоим у станка, а он — сидит за столом. Другое дело, что чиновников должно быть по-настоящему мало, тогда они получать будут столько, что перестанут нуждаться в побочных доходах.
Кроме того, государственный служащий не должен работать в сферах предпринимательства, частных фирмах, коммерческих структурах. Это принципиально важный момент, который сегодня сплошь и рядом игнорируется. В результате чиновник, пользуясь служебным положением, создает структуры, где является физическим лицом, помогает сам себе и коммерческой структуре как государственный служащий. Как правило, это делается в ущерб государству, тут и к гадалке ходить не нужно.
Активнее, быстрее должна идти приватизация, чтобы у государства, а значит, и у чиновника не оставалось рычагов давления и рычагов, через которые он мог бы осуществлять коррупцию во взаимодействии с предпринимательскими структурами.
Даже если чиновник совсем ма-а-а-ленький, он и тут, что называется, с ручкой. Меняются от масштаба кресла только масштабы взяток. А когда функции государственного чиновника будут сведены до минимума, почти на нет, тогда положение резко изменится…
Много лет прошло с того момента, когда были сказаны эти слова, приняты новые законы на государственном уровне, есть уже государевы люди, по которым многие годы плакали тюрьмы, и они осуждены. Но все это не останавливает других взяточников. По моему глубокому убеждению, если бы в свое время посадили А. Чубайса с «коробкой из-под ксерокса», в которой, если кто не помнит (а молодежь и вообще не знает), лежали «ничейные» полмиллиона долларов, то мы сегодня не имели бы того, что имеем.