Настроение – Песец
Шрифт:
— Тогда она не должна была подпускать к его телу Живетьеву, — жестко бросил князь Шелагин.
— У нее не было выбора, — ответил Зимин. — Павел Тимофеевич, я впервые столкнулся с тем, что не могу снять отравление. Более того, я даже не смог остановить его распространение. Только замедлить. Именно поэтому я к вам приехал. Точнее, не к вам, а к Илье. Возможно, ваш учитель по целительству, Илья, передал вам какие-нибудь знания, которые помогут вылечить цесаревича.
«Ишь какой. Поставь-ка на него Метку, — неожиданно проснулся
— К сожалению, — покачал я головой, — мне передали только самые основы. Никаких тонких взаимодействий я не знаю и не умею практиковать.
Зимин осунулся еще сильнее.
— Вы были моей последней надеждой, — признался он. — А связаться с вашим учителем, Илья, возможно?
— Увы, нет. Возможно, вам стоит обратиться к алхимикам? Испробовать антидоты от них?
— Уже. Мы первым делом обратились в их Гильдию. Они выдали нам самые сильнодействующие зелья, но ни одно не помогло.
— Насколько всё плохо? — серьезно спросил князь.
— Если ничего не изменится, то жить цесаревичу останется не больше суток. Илья, я не верю, что у тебя нет связи с тем, кто дал тебе основы целительства.
— Того, благодаря кому у меня есть основы целительства, давно нет в живых, — ответил я, осторожно выверяя слова. — Могу вам в этом поклясться, если у вас есть сомнения.
Потому что говорил я чистую правду: все, кто имел отношение как к созданию модулей, так и к созданию Песца, умерли настолько давно, что их невозможно расспросить даже в виде призванного духа.
Зимин понял, что я не вру, и скукожился еще сильнее.
— Я не представляю, что теперь делать. Павел Тимофеевич, что будет дальше, если цесаревич умрет?
— Если мы не сможем ничего изменить, то дальше во главе страны встанет Живетьева, — ответил князь. — Сначала регентом, а потом, когда информация об утрате реликвии станет общим достоянием, то императрицей. Но нас сметут еще на стадии регентства.
— Да, Арина Ивановна — дама мстительная, — согласился Зимин и задумался.
Подозреваю, о том, что Живетьева найдет, за что мстить и ему. Как-никак он уже несколько раз серьезно нарушал ее планы. А одна только информация об авторстве методики снятия блоков должна была подписать ему смертный приговор. Убивать после того, как методика пошла в народ, стало бессмысленно, но зло старушка затаила точно и отомстит, когда появится возможность.
Молчание затягивалось, и Шелагин-младший разбил его предложением:
— Распорядиться принести чай?
— А? — встрепенулся Зимин. — Чай? Нет, спасибо, мне нужно возвращаться. Я немного торможу, простите: не выспался и слишком много сил отдал. Мы уже и с накопителями не справляемся. Арина Ивановна любезно предложила все из запасов рода.
Он неловко встал, поблагодарил и направился к выходу. В этот раз провожал его я. Как-никак он был моим гостем, а выпустить с нашей территории
По дороге Зимин еще раз попытался меня прощупать на предмет хоть какой-то помощи умирающему цесаревичу, но даже в отсутствие родственников я его ничем не порадовал. Как мне показалось, он уже особо и не рассчитывал на что-то, просто хватался за любую соломинку. Потому что понимал, что неудачу повесят на него. А вот если цесаревича удастся вытащить — все лавры достанутся Живетьевой.
Я его проводил, поставил Метку, пожелал удачи, в которой он нуждался, а потом бегом рванул к ожидавшей меня компании.
— Что делать будем? — спросил я, ворвавшись в собственную гостиную.
— Цесаревича надо вытаскивать, — озвучил решение Шелагин. — Но так, чтобы лавры достались Зимину, а не Живетьевой. Справишься?
— Попробую, — не стал я ничего обещать. — Не уверен, что зелье вообще сработает. С Живетьевой разобраться?
Шелагин недовольно поморщился.
— Ее трогать пока нельзя. Нужен открытый конфликт цесаревича и Живетьевой. Сейчас она выглядит его спасительницей, если ее убрать может быть неоднозначная реакция.
— Мне кажется, вы не правы, Павел Тимофеевич, — вмешался Греков. — Давить ее теперь надо чем быстрее, тем лучше. Она как присосется к императорским структурам — от нас ничего не оставит.
Шелагин откашлялся.
— Проблема в том, что в данной ситуации выставят ее убийц как противников короны, а значит, копать будут глубоко. Никогда нельзя быть уверенным, что Илья не оставит следов. На устранение убийцы императора могут посмотреть сквозь пальцы, на устранение спасителя цесаревича — нет. Слишком большой риск.
Следов я оставлять не собирался, но к мнению Шелагина решил прислушаться.
— Если она пришла на помощь, значит уверена, что цесаревич не выкарабкается, — заметил Шелагин-младший.
— Естественно. По ее указке наверняка и траванули, — заявил Греков. — Я пойду с тобой, Илья. Для подстраховки.
— Вы меня только тормозить будете, — не согласился я. — Запись сделаю. Можно переговариваться через средство связи Древних.
— От него голова болит, — пожаловался Греков.
— Поменьше болтайте, Алексей Дмитриевич. Я предупреждал о последствиях.
Нужное зелье — не мое, а из армейских запасов — я нашел, нашлепки распределил, после чего рванул за Зиминым. Удалился он уже прилично и ехал со скоростью куда выше, чем обычный затрапезный грузовичок, на который мне удалось переместиться. Особо торопиться смысла не было, поскольку все начнется не раньше, чем целитель доберется до места, где занимаются цесаревичем. Расстояние до Зимина позволяло настроиться на Метку, но ничего полезного я не услышал. Зимин оказался на редкость неразговорчивым, и тишина в салоне его автомобиля прерывалась только тяжелыми вздохами.