Настроение – Песец
Шрифт:
Голову пришлось нашинковать крупными ломтями, и то мне казалось, что еще чуть-чуть — и она опять соберется в единое целое, поэтому нарезку я испепелил кулинарным заклинанием уничтожения пищевых отходов. Заклинание сработало прекрасно, и от головы Живетьевой не осталось даже пепла.
Только после этого содержимое пространственного кармана выпало рядом с телом. Реликвия гулко впечаталась в пол и подкатилась к ногам великой княгини, которая удивленно вскрикнула и сразу же подняла главную семейную ценность и прижала к себе.
Толку, конечно, теперь императорской семье от нее не будет: я чувствовал от реликвии отклик и
«Ты там не уснул? — всполошился Песец. — Быстро загружай всё в свой карман. Места хватит. Это — твоя плата за устранение Живетьевой, причем такая, что нельзя оставлять в чужих руках. Эта дурочка чуть было не написала признание в том, чего не делала, а ты ей все трофеи хочешь оставить. В конце концов, если уж становиться преступником, то не только ради прекрасной дамы, от которой тебе ничего не светит ни в каком случае».
Начал собирать я раньше, чем Песец закончил свою длинную поучительную (или мотивирующую?) речь. Честно говоря, выпало из Живетьевой не так много, чтобы размещение по моим карманам затруднилось. Единственное, на что пришлось обратить внимание, — не положить случайно в один изнаночный карман клинок и бомбу. Я помнил, что они могут среагировать.
— Если вы все еще здесь, мой спаситель, — сказала великая княгиня, — не затруднит ли вас уничтожить все остальное, чтобы и следов от преступников не осталось?
Странная женщина. На ее глазах только что порубили практически в фарш двух человек, а она не только меня не боится, но даже радуется случившемуся.
Тело Живетьевой я сжег, хотя без головы оно уже опасности не представляло. Но великая княгиня права: так спокойнее. Мало ли какими свойствами обладала тушка целительницы экстракласса? Полежит, отрастит голову, оживет и пойдет дальше заниматься своими неприглядными делишками. В результате от Живетьевой не осталось ровным счетом ничего. Безопаснику повезло больше: после него осталась лужа крови, которую я понятия не имел, как убрать, потому что она уже впиталась в ковер на полу, и решил, что пусть об этом голова болит не у меня.
Эстетическое чувство великой княгини это пятно оскорбило, она покривила губы, потом решила, что неразумно требовать чего-то от того, кто в ее присутствии показал недюжинные способности к убийству себе подобных.
— Мой спаситель, — восторженно сказала она. — От всего сердца благодарю вас. Вы спасли не только меня, но и всю страну. Если вы покажетесь, моя благодарность будет более предметной и вещественной.
Разумеется, такой глупости я не сделал. Императорская милость непостоянна: сегодня тебе выражают благодарность, а завтра вспоминают, что ты проник в защищенный дворец и убил двух человек, и решают, что такой человек под боком слишком опасен. К тому же ни к чему кому-то знать, что я участвовал в устранении Живетьевой. После нее много кто остался — к сожалению, при взрыве погибло не так много ее родственников, как хотелось бы. Николаю просто не повезло: шелагинские артефакты у него изъяли, а живетьевские не выдали, потому что решение о том, что именно выдать, должна была принять Арина Ивановна.
Тем временем великая княгиня поняла, что слова от меня не дождется, распахнула дверь и скомандовала:
— Вернуть Зимина. Немедленно.
Один из охранников попытался заглянуть в дверь, рассчитывая получить указания от своего начальства, но великая княгиня пресекла его поползновения холодным:
— Вам что-то непонятно? Немедленно вернуть Зимина. Выполнять. Быстро.
Охранник кивнул и поднес к лицу рацию.
— Ее императорское высочество требует вернуть целителя-преступника.
— А Ильич чо говорит? — прохрипело из рации.
— А Ильич отдал богу душу, — злорадно сказала великая княгиня, — потому что вместо того, чтобы защищать императорскую семью, он нас предал. Не учел, что мы находимся под защитой нашего Рода. Дух покарал убийц. И его, и Живетьеву. И я требую вернуть невинно оболганного целителя.
Понятно, какой версии будет придерживаться императорская семья.
Теперь уже оба охранника с вытаращенными глазами заглядывали в спальню цесаревича, где сейчас лежало только одно мертвое тело — Александра Константиновича.
— Но где они? — вырвалось у одного.
— Я же ответила: унес дух, защищающий императорскую семью. Преступления банды Живетьевой заставили его выйти из многовековой спячки, — вдохновенно сочиняла великая княгиня. — И теперь он на страже интересов моей семьи.
Не знаю, что подумали те, кто пытался унести Зимина подальше, но совсем скоро его вернули. В том же виде, как и уносили, — на носилках и в целительской коме. Последнюю я снял.
Зимин, только очнувшись, сразу простонал:
— Живетьева убила цесаревича.
Я решил, что дальше здесь разберутся без меня, и направился к выходу, стараясь ни в кого не врезаться, потому что после объявления великой княжны движение в коридоре стало весьма оживленным. В исчезновение местного безопасника не поверили и рыскали по дворцу, пытаясь его обнаружить. Бардак какой-то творится в императорском дворце, распустили здесь всех донельзя. И никакой надежды, что оставшаяся взрослая представительница императорской семьи наведет в этом гадюшнике порядок. Похоже, нас ждет очень интересное время, когда оставшиеся без пугала в лице императора князья начнут делить власть и пытаться выгрызть себе дополнительный кусок пирога. Справится ли с ними великая княжна? Однозначно нет: ни Живетьева, ни безопасник не считали Евгению Павловну помехой и были уверены, что ее удастся продавить.
Я вышел за ограду, спохватился, что не отчитался своим, которые в ожидании результата моего посещения дворца сидят сейчас как на иголках, и передал Грекову:
— Живетьевой больше нет. Императорского безопасника тоже. Подробности лично.
— Принял, понял.
Дальградское военное училище находилось совсем рядом, но при мысли, что придется разбираться с Фадеевым, меня замутило. Ощущения после убийства двух человек были омерзительные. Не столько оттого, что я вообще кого-то убил, сколько из-за способа уничтожения Живетьевой. Эта голова, злобно лупающая глазами, мне еще долго в кошмарах будет сниться.