Настроение – Песец
Шрифт:
— Чует мое сердце, что эта ночь будет спокойной. Имперским не до нас, живетьевским — тоже, у фадеевских — начальник пропал, Прохоровы тоже навряд ли сунутся. Остальные не столь наглые, чтобы в такой ситуации на нас переть. Так что чисто для страховки передал.
Использование модулей прошло по отработанной схеме и свою порцию знаний получили все двенадцать человек, после чего мы с Глюком отправились ко мне.
Весь день было не до самокопаний, но, когда я остался один, меня опять начали мучить воспоминания, настолько гадкие, что требовался хоть кто-то рядом. Рядом был один Глюк,
Я подтащил на кровать артефакт, почти не открывая глаз, и щенок принялся заправляться, набираясь необходимых щенячьих сил для нового дня.
Через пару часов встал и я и опять отправился на пробежку со щенком за пазухой, который в этот раз не спал, а с интересом изучал все, что видел. Во всяком случае, носом он водил весьма заинтересованно, особенно когда я пробегал мимо беседки, где не так давно мы жарили колбаски. Наверное, накрыло приятными воспоминаниями.
Разминку мы делали вместе: пока я выполнял запланированный комплекс, он упорно пытался ходить на подрагивающих от напряжения лапах. Результатами мы оба остались довольными, но после окончания разминки разделились: он себя вознаграждал дополнительным питанием, а я направился в душ.
А после душа уже наступило время завтрака.
— Мне звонил Прохоров, — сразу заявила Беспалова. — Прощупывал почву по поводу видео. Я сделала вид, что ничего не поняла, и он очень быстро попрощался.
— Возможно, это правильный подход, — признал князь Шелагин. — Прохоровы непредсказуемые и ненадежные партнеры. Благодарность за помощь им несвойственна. А вот Дорофеев… Возможно, с ним стоило бы переговорить, но не по телефону. И вообще, мне кажется, что Евгения Павловна всех нас соберет в ближайшее время.
Беспалова на него уставилась, удивленно раскрыв глаза.
— С чего вы это взяли, Павел Тимофеевич?
— Она не знает, кто был на стороне Живетьевой, — пояснил князь свою мысль, — но опираться ей на кого-то нужно. Мы же с Живетьевой точно не связаны, потому что она планировала нас убить.
— И посадить на наше место других людей, — припомнила Беспалова. — Какая жалость, что запись так рано прерывается. Возможно, там дальше назывались и другие фамилии, тогда Евгения Павловна намного информированней, чем мы с вами считаем.
— Не исключаю, — важно сказал Шелагин-старший. — Имеет смысл переговорить с Дорофеевым, как с четвертым князем, фамилия которого называлась. Нам нужно выработать общую стратегию. Я ему позвоню после завтрака.
На этом разговор о политике закончился. Беспалова хоть и выглядела встревоженной, опасных тем не поднимала, понимая, что нового ничего не узнает. У нее, разумеется, были и свои службы, но если они что-то княгине интересного докладывали, то она с нами делиться не торопилась. Или делала это наедине с Шелагиным-старшим, во избежание утечки информации через нас.
Завтрак был так себе. Мои запасы уже давно закончились, и
После завтрака Шелагин действительно позвонил Дорофееву и завуалированно сообщил, что им есть что обсудить. Тот согласился, но приехать не успел: и у него, и у нас появились курьеры от великой княгини с просьбой немедленно приехать во дворец. Поскольку Евгения Павловна относилась к лицам, просьбы которых игнорировать чревато, то Шелагин-старший и Беспалова собрались выезжать сразу же.
— Я вас подстрахую, — предложил я князю, когда княгиня вышла.
— Евгения Павловна вряд ли будет угрожать, — задумался он, — но подстрахуй. Мне будет спокойнее, если я буду иметь козырь в рукаве.
С Глюком выпало сидеть Шелагину-младшему. Греков же попросил у меня разрешение использовать парк для тренировки своих подчиненных, которым спокойная жизнь с регулярным питанием без хороших физических нагрузок была не рекомендована.
В этот раз я хоть и был под невидимостью, но доехал с комфортом на заднем сиденье представительской машины рядом с князем. Наружу выбрался переносом, а дальше следовал на небольшом отдалении от Шелагина-старшего, чтобы понимать, куда его провожают. Как выяснилось, в зал заседаний княжеского Совета, в котором уже находились Зимин и Дорофеев.
— Прохорова пока нет? — уточнил Шелагин.
— Пока нет, — с понимающей улыбкой подтвердил Дорофеев.
Зимин же удивился:
— Почему именно Прохорова? Есть куда более достойные князья.
— Но у них нет общих границ со мной, — усмехнулся Шелагин.
— У присутствующих здесь князей тоже нет границы с вами.
— Они отбирались по другой причине, — навел туману Шелагин. — А вот Прохорова выбрали именно из-за общей границы со мной.
— Да неужели, — сварливо сказал старший Прохоров, заходя в зал. — Может, это вас пригласили сюда из-за обшей границы со мной? Вы чересчур высокого мнения о собственной значимости.
Шелагин отвечать на его выпад не стал, лишь выразительно посмотрел на Зимина: мол, видите, прав я был по поводу того, кто появится. Зимин же заметно напрягся, наверняка подумав, не слышал ли Прохоров его слова о достойности.
Обстановка вообще была довольно напряженной, хорошо хоть ожидание было недолгим: вскоре появилась великая княгиня, в строгом траурном наряде и с волосами, утянутыми в обычный пучок так, что кончики глаз немного поднялись к вискам.
— Господа, Калерия Кирилловна, — срывающимся от эмоций голосом сказала она, — я признательна вам за то, что вы откликнулись на мою просьбу и смогли так быстро здесь появиться.