Научи любить
Шрифт:
11 «А» оказался сильным классом, и я даже начала ловить себя на мысли, что мне доставляет удовольствие учить их.
Раздала тетради с оценками за сочинение. Краем глаза следила за Миланой. Та лениво перелистнула страницы, да так и застыла, рассматривая оценку. Сердито шикнула на восхищённый шёпот Саши Шуйской, своей соседки. После уроков подошла ко мне и сказала:
– Есения Даниловна, здесь, наверное, какая-то ошибка, – показала мне тетрадь, где стояла оценка «5/5».
– Да? И в чём же?
– Ну, – девушка спрятала глаза. И где сейчас была надменная красотка. –
– И что с того? Ты отнеслась критически к анализируемому произведению. Грамотно обосновала свою позицию и аргументировала её хорошим литературным языком. Не сделала при этом грамматических и пунктуационных ошибок. Классики – великие люди, но даже они не обязаны нравиться всем.
Милана растерянно переводила взгляд со своей тетрадки на меня и обратно, словно не могла поверить, что я не шучу. Затем тихо сказала:
– Вы первая учительница, которая не считает, что классиков нужно только лишь хвалить.
– Значит, нам с тобой повезло найти друг друга, – я накрыла руку девочки своей и заглянула ей в глаза. – Ты очень талантливая, Милана. Если тебе по душе филологическое направление, то, я уверена, у тебя большое будущее.
– Мне никто и никогда не говорил ничего подобного! – в глазах девушки появились слёзы. – Спасибо вам!
Она развернулась, остановилась в дверях, запрокидывая голову и тщательно моргая – никто не должен видеть королеву заплаканной – и вышла.
Багдасаряна я больше не спрашивала и не вызывала к доске. Он оставался единственным, чьё поведение я опасалась предсказывать. А потому, может и малодушно, но предпочла избавить себя от лишних проблем, хотя бы на первое время. Благо, у нас были письменные работы, по которым он стабильно получал «3» или «2», строка журнала напротив его фамилии не пустовала. А желающих ответить устно у меня и так хватало.
Порой я недоумевала, как Тигран вообще умудрился доучиться до выпускного класса. Его навыки чтения, каллиграфии и грамотности письма находились на уровне начальной школы. Я была уверена, что он не сдаст русский язык даже на «тройку». Определённо, он был самым слабым в классе по моим дисциплинам.
Даже Самвел, вероятно, вынес больше за все годы учёбы и перебивался с тройки на четвёрку. Он частенько глядел на меня томными глазами и в его обращении постоянно проскальзывал неприкрытый флирт. Он и вправду больше не опоздал ни разу, хотя несколько раз в неделю мой урок стоял первым. Со своей стороны я обращалась с ним нарочито холодно и отстранённо, как и должна вести себя взрослая женщина в подобной ситуации. До тех пор, пока всё держалось в рамках приличий, меня это мало трогало.
Неожиданно, но наиболее впечатляющие способности по русскому и литературе показывала главная красотка класса Милана Васнецова. Если отличнику Марку Стрельцову высокие оценки доставались через пот и старательную зубрёжку, то девочке, такое чувство, повезло с природной грамотностью. Она ленилась, не помнила правила, но интуитивно писала верно. Марк Стрельцов в сочинениях излагал правильные и очевидные вещи, но абсолютно предсказуемые. У Миланы было своё видение по каждому вопросу,
Я медленно прохаживалась между рядов. В классе было тихо, слышен лишь шелест переворачиваемых страниц и редкое щёлканье колпачков от ручек. Небольшая самостоятельная работа подходила к концу.
Вернулась к столу и перевела взгляд в сторону окна. Мимо школы на бешеной скорости пронеслась машина Грантика, сына участкового, по счастливой случайности никого не сбив. Третьеклассницы прыгали в резиночку. Прошёл дворник с тележкой, полной срезанных листьев от пальм. Солнце стояло высоко. Жарко.
Задумалась и провела рукой под воротом блузки, вдоль ключицы, затем рассеянно посмотрела на класс. Встретилась взглядом с Тиграном. Он смотрел на меня своими тёмными глазами исподлобья, пристально и не отрываясь. И было что-то в его глазах. Какая-то слишком взрослая решимость и неотвратимость. Я тут же отдёрнула руку вниз и посмотрела на второй и третий ряды парт:
– Кто готов, может сдавать работу.
– Я давно готов, Есения Даниловна! – Это Самвел, ничего нового.
– Сдавайте, Оганесян, – даже не взглянула в его сторону, – и можно делать это молча.
– Молчанье – добродетель дураков! – Самвел подошёл и аккуратно положил листок на краешек стола.
Умные афоризмы из уст троечника – это что-то новое. Я даже повернула голову и приподняла бровь:
– Да что вы говорите, Оганесян?
– Это не я, – театрально потупил глаза, – это Фрэнсис Бэкон, величайший учёный и мыслитель. Ваши уроки вдохновили меня изучать классиков.
Эта затянувшаяся игра в ухаживания ученика за учительницей уже начала мне надоедать. Поэтому я ответила тихо, но серьёзно:
– Ну, раз так, Оганесян, вот вам ещё афоризм Публия Сира для размышления. Иногда лучше разумно молчать, чем глупо говорить.
Прозвенел звонок. Самвел неожиданно покраснел, развернулся и вышел из класса. Может, зря я так? Пожала плечами и решила, что если это избавит меня от его навязчивого внимания, значит, оно того стоило. Все друг за другом потянулись сдавать листы. Это был последний мой урок сегодня, и я осталась в кабинете одна, чтобы сразу проверить работы.
Я не заметила, что в классе был ещё человек, который слышал весь наш разговор с Самвелом.
Спустя несколько минут из окна донеслись чьи-то крики. Я выглянула вниз и ужаснулась: Тигран и Самвел о чём-то громко спорили, подходя всё ближе, и ближе друг к другу. Дело шло к драке. Отодвинула стул и попробовала распахнуть окно, чтобы крикнуть им прекратить, но механизм не поддавался из-за специальных блокираторов, вероятно, чтобы никто не выпал.
Пока разбиралась с окном, Тигран первым толкнул Самвела. Тот, разумеется, не смолчал в ответ. И началась самая настоящая драка. С каким ожесточением они накинулись друг на друга, это надо было видеть! Словно долго ждали подходящего момента, и повод наконец-то представился!