Научи любить
Шрифт:
Посмотрела на время и набрала в телефоне номер мужа. После длинных гудков звонок был переадресован с его личного номера на приёмную. «Ну же, ответь, отговори меня, заставь вернуться к тебе, не игнорируй!» Но мне ответил милый женский голос:
– Строительная компания «Стройплюс», чем могу помочь?
– Вера, это я, скажи пожалуйста, муж сильно занят?
– Есения Даниловна, доброе утро! – голос секретарши сразу стал ещё более участливым. – Виктор Игоревич сейчас на совещании, но если что-то срочное, я сейчас же вас переведу.
– Нет, нет, не стоит, – я знала, что муж терпеть не может, когда
– Я передам, что вы звонили! Хорошего вам дня, Есения Даниловна, до свидания!
Выключила телефон и оперлась локтями на колени, всматриваясь в горизонт. Что ж, Виктор мне не советчик, следовательно, придётся принимать решение самой.
Допила остывший кофе и позвонила Аиде. В отличие от супруга, та ответила сразу, словно ждала моего звонка:
– Да, Есечка?
– Я остаюсь. Но предупреждаю – готовь свою самую приличную одежду, потому что у меня с собой только спортивный костюм.
– Уже всё готово, Есечка, приезжай, будем тебя наряжать по-деловому, моя дорогая!
4. Снова в школу
Есения.
Я давно отвыкла от жизни в посёлке и совсем забыла главную особенность. Все всех знают. На мой запоздалый вопрос о том, как она договорилась о собеседовании, подруга заговорщицки подмигнула и покровительственно похлопала по плечу. Оказалось, что директриса местной школы – крестная двоюродного племянника Карима.
Мы составили моё резюме буквально за десять минут на коленках и распечатали его на домашнем принтере. К счастью, все мои дипломы и сертификаты о дополнительных курсах хранились в электронном облаке, их мы распечатали тоже. Аида уверяла, что для собеседования этого будет достаточно. Она почему-то вообще не сомневалась, что место у меня в кармане. Я не была так в этом уверена.
Вдобавок выяснилось, что из одежды подруги мне ничего не подходит: всё было безнадёжно велико. Аида закатывала глаза, фыркала и называла меня худой ведьмой. После нескольких неудачных примерок решено было идти в том, что есть. Конечно, сложно представить что-то менее удачное для деловой встречи, чем спортивный костюм, но выбора не было.
Вот так, на спорте и в кроссовках, с непрезентабельным файликом в руках, я шагнула на территорию школы шестнадцать лет спустя, после того, как её покинула. Странные чувства возникли в душе. Щемящая грусть вперемешку с меланхолией тянули пофилософствовать о том, как быстротечно время.
Оглянулась, ища взглядом нашу с Аидой любимую скамейку под раскидистой пальмой, ставшую свидетельницей девичьих секретов и тайн, которые мы с подругой доверяли друг другу. Сейчас на этой скамейке сидели совсем другие девчонки, судя по возрасту, класс пятый-шестой. До ушей донеслись матерные ругательства, после чего одна из девочек бросила пустую банку из-под газировки прямо в кусты. Я вздохнула: да уж, всё меняется. Посмотрела на электронный браслет-часы и прибавила шаг.
Когда поднималась по лестнице, прозвенел звонок, и коридоры мигом наполнились школьниками и шумом. Толчок в плечо едва не развернул меня. Оглянулась с недоумением и встретилась глазами со старшеклассником спортивного телосложения. Чёрные глаза оценивающе
– Привет! Новенькая? Тебе куда?
– Простите, – я развернулась и поспешила прочь.
Что за дети пошли? «Тыкают» взрослым. То, что меня приняли за сверстницу, даже не пришло тогда в голову.
А вот и кабинет директора. Чем ближе я к нему подходила, тем сильнее нарастало волнение и неуверенность в себе и всём этом мероприятии. Что я делаю? Зачем я здесь? Я не преподавала… сколько? Вечность! А в школе и вовсе – никогда. Весь мой преподавательский опыт ограничивался тремя годами ведения лекций и семинаров в педуниверситете Благодара, пока писала кандидатскую диссертацию по филологии.
То был недолгий просвет, когда Максим подрос и начал посещать частный садик, а потом и школу. Но сын слишком часто болел, и супруг настоял на том, чтобы я оставила работу и занималась ребёнком и домом. У Виктора в тот момент случился резкий карьерный рост, и он буквально жил на работе. Ни он, ни я не были спокойны за сына, когда тот оставался с няней. Кто-то из нас должен был пожертвовать работой. И я сделала это, не задумываясь. Забросила университет, научные проекты, увлечения и посвятила себя семье и дому. Вот так кандидатка на должность учителя. Эх.
Замерла, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Ещё не поздно развернуться и уйти. Пусть думают, что хотят. Сяду в машину и уеду в Благодар. Всё будет по-прежнему. Смяла кончиками пальцев шелестящий файлик и прикусила губу. В этот момент позади раздалось:
– Эй, красотка, куда убегаешь? Ты ещё не оставила мне телефончик, – тот парень из коридора приближался вальяжным шагом, поигрывая бицепсами, проступающими даже сквозь ткань пиджака.
Дверь директорского кабинета распахнулась, и из него вышла женщина в возрасте, с тёмной короткой стрижкой. Я сразу оценила дорогую ткань и красивый крой её брючного костюма. Следом за ней шагнула женщина средних лет с пышной укладкой на светлых волосах. И тоже в классическом костюме винного оттенка. В ней я сразу узнала директрису Ольгу Львовну, фото которой видела на сайте школы. Ощутила крайнюю степень своей неуместности здесь, в спортивном наряде и с дурацким файликом в руках.
Ольга Львовна сказала женщине:
– В общем, не переживайте, Гаянэ Овесовна. Всё будет сделано в лучшем виде. Наша школа будет гордиться таким выдающимся спортсменом, как ваш сын. Пусть приступает к учёбе с понедельника. Я лично определю его в самый сильный выпускной класс.
– Благодарю, Ольга Львовна. Если что-то изменится, позвоните, и я позвоню. Спасибо вам.
– Не стоит благодарности. Это честь для нас – выпустить такого спортсмена.
– До свидания, Ольга Львовна.
– Всего хорошего, Гаянэ Овесовна.
После того, как её собеседница ушла, директриса перевела взгляд на меня. И это надо было видеть, как он изменился с участливо-доброжелательного на холодно-презрительный. Тон, которым был задан её вопрос, тоже не оставлял никаких сомнений в том, что меня приняли по одёжке. И эта одёжка Ольге Львовне ох, как не понравилась.
– Вы ко мне? По какому вопросу?
– Я, я… по поводу должности учителя русского языка и литературы, – от волнения голос стал хриплым. – Есения Даниловна.